Волна «райву» ушла в сторону хуторской площади, и Матвей с запозданием вспомнил, что с другой ее стороны находятся Бесовка и Утес. Но сделанного отменить было просто нельзя, поэтому, надеясь на то, что они все же немного научились терпеть его ауру, он отпустил в полет свою первую стрелу. И тут же справа и слева защелкали луки фурий.
Воины били, словно в тире: получившие от приама «по мозгам» наемники на несколько мгновений встали как вкопанные. Побросав барахло и девок, скуля и подвывая от непонятного липкого страха, что накрыл их сознание, они крутили головами и не могли понять, где же их враг. Если он вообще есть.
И этого времени для тех, кто практически сросся со своим оружием, вполне хватило, чтобы тремя залпами выбить половину отряда.
– Еще две стрелы, – успел прокричать Матвей, понимая, что заминкой тареамов надо пользоваться по полной.
Секторы для стрельбы были определены, поэтому фурии не замялись даже на секунду, одну за другой выпустив еще по паре стрел. А потом Каракал исчез и тут же появился на площади, но уже с обнажёнными тесаками в руках.
– Демонов демон, – скомканно выругалась Паприка, восхищенно глядя, как после небольшой заминки среди оставшихся на ногах наемников начинает гулять практически незаметный для обычного взгляда живой вихрь. – Но я от него без ума, девочки. Пошли, – сделала она первый шаг к хутору, накладывая на тетиву новую стрелу. – Мальвина, лук командира забери.
Едва оказавшись на площади, среди тареамов и местных жителей, Матвей тут же «прыжком» переместился к самому главному, на его взгляд, наемнику, из тех, что еще стояли на ногах, и приложил его плашмя тесаком по затылку – информация нужна всегда. А вот потом командир отряда буквально застыл. И ступор его продолжался не менее пары секунд. И пусть это был бой не с огнестрельным оружием, где за это время можно расстрелять не один десяток патронов, но все равно его вполне могло хватить для того, чтобы наемники пришли в себя и начали хоть как-то организовывать противодействие.
Дело в том, что аурой Матвея оказались придавлены все без разбора, не было у нее блока распознавания «свой-чужой». Но тут уж, как говорится, хуторянам выбирать не приходилось. Быть живым, но в грязных штанах всяко лучше, чем остаться опрятным, но мертвым. Да и не давал им никто такого выбора.
За тот короткий промежуток времени, пока разумные в ужасе метались по небольшой площади хутора, и условно свои, и чужие успели основательно перемешаться. Каракал командира тареамов успел выделить лишь потому, что тот стоял в стороне и наблюдал, как идет процесс мародерки. Прибавить ко всему этому разбросанные вещи и трупы, и получалась такая мешанина, что парень остановился, не понимая, как будет перемещаться в этой обстановке «прыжком».
«А почему я должен постоянно прыгать? – улыбнулся парень. – Можно ведь и просто перемещаться, только очень быстро. К тому же это менее затратно по силам».
В момент, когда воздействие ауры ослабло, наемники начали понимать, что их убивают, причем делают это давно. Впрочем, понимание этого обстоятельства изменить их дальнейшую судьбу уже не могло. Незапланированная пауза в действиях Каракала окончилась так же внезапно, как и началась.
Молодой Лорд-приам, осознав еще одну проснувшуюся способность, доставшуюся ему вместе с кровью предков, начал действовать.
Время не останавливалось. Плевать ему на какого-то там Каракала или Мат’Эвэя, будь он хоть трижды Лорд-приамом. Парень был даже не букашкой для него – так, пыль мироздания, не стоящая внимания. Кто он такой, чтобы время замедляло для него свой бег? Но самой «букашке» этого и не надо было, просто в какой-то момент она осознала, что может попробовать посоревноваться со временем в своей стремительности.
Воздух превратился в патоку, а разумные на площади – в «насекомых», что в этой патоке увязли. Вместе с ускорением тела пришло и ускорение сознания. В этот момент весь мир для Матвея сжался до размеров хуторской площади, и именно он был Творцом этого кусочка реальности, в котором сам устанавливал законы. В том числе и физические.
Именно момент гуляющего по хутору живого смертоносного смерча и увидели девы-воительницы. А когда они оказались на площади, Каракал уже стоял с опущенными клинками, а вокруг него были разбросаны многочисленные тела и их фрагменты. И сразу было не понять, где живые, а где трупы.
– Командир? – после немного затянувшейся паузы осторожно позвала Бесовка, которая оказалась рядом с мужем, наверное, даже раньше фурий, но тот лишь покачал головой, продолжая оставаться неподвижным.
Прошло еще не меньше минуты, прежде чем Каракал резко развернулся в сторону то ли сарая, то ли овина и одновременно с двух рук запустил в полет тесаки.
Кувыркаясь и рассекая воздух, словно сорвавшиеся с осей стальные пропеллеры, клинки вмиг преодолели расстояние до строения. Сила броска была такова, что тесаки пробили дощатую стену постройки и погрузились в нее почти до крестовин. Одновременно с этим раздался сдавленный крик, а потом снова наступила тишина.
– А-а-а-а… – Дверь сарая резко распахнулась, и из нее выскочила совсем юная сумеречная эльфийка, почти девочка.
Она успела пробежать еще шагов десять, прежде чем поняла, что площадь полна трупов и где свои, а где чужие, сразу не понять. Девчушка резко остановилась, раскрыла в ужасе глаза и уже приготовилась снова закричать, но к ней «прыжком» переместился Каракал.
