– Тихо, тихо, маленькая, – опустился он перед ней на колени и взял за руку. – Все уже закончилось. Пришли хорошие тети и перебили всех плохих дядь. Так что опасность больше никому не угрожает.
Раскрывшийся было для громкого крика рот малышки с отчетливо слышимым звуком захлопнулся. Глаза приняли свои естественные размеры и тут же заблестели любопытством.
– А вы, правда, хорошие? – робко спросила она.
– Конечно, – кивнул тот.
Поняв, что появившиеся, словно снег в самый разгар лета, воины – это фурии, местные поселенцы начал понемногу шевелиться и оживать. Недавний ужас еще не забылся, но это не помешало им с интересом прислушиваться к разговору.
– Но я тебя почему-то боюсь, – потупила девочка взгляд.
Матвей опустил голову и, издав стон, закачал головой.
– Извините, вы тут приама не видели? Это такой непонятный придурковатый парень с синими глазами? Угу. Пару часов назад пробегал, скрылся в той стороне, – еле слышно зашептал он, разыгрывая в лицах короткий диалог.
«Существование живого приама скоро станет секретом Полишинеля. Если уже не стало, – тяжело вздохнул Каракал. – Декады не прошло, как ты спустился с гор, а уже так наследил, Матвей Владимирович, что по твоему следу можно идти с закрытыми глазами. А ведь скоро сарафанное радио начнет передавать эту новость из уст в уста».
– Дяденька, – маленькая ладошка прикоснулась к щеке парня. – Но я вас все равно не так боюсь, как тареамов. Вы добрый, я начинаю чувствовать это.
– Глаза, командир? – спросила Бесовка, подойдя ближе.
– Что глаза? – рядом с суккубой стояла Паприка.
Матвей не ответил, а просто повернулся к фурии и взглянул на нее. Он уже вышел из состояния боевой сосредоточенности. Иллюзия не восстановилась, но глаза стали принимать свой естественный для приама вид, поэтому Паприка синий холодный лед глаз уже не увидела. Зато на нее смотрели два озера с синеватой водой, из глубин которых поднимались стальные шарики зрачков.
– Ик! – первое, что произнесла фурийка, но потом наклонила к плечу голову и, пристально вглядевшись, сказала: – А мне нравится, командир. Как минимум, необычно.
– Ну, спасибо и на этом, Паприка, – хмыкнул тот.
– Что? – возмутилась она.
– Ничего, – покачал головой парень и снова посмотрел на девочку. – Твои родители здесь?
– Да, – кивнула она. – Вон мама плачет, – показала она пальчиком.
– Так чего стоишь? – деланно нахмурился он. – Быстро беги, успокой. Мам расстраивать нельзя.
Девочка припустила не хуже самого Каракала, когда он вершил тут недавно свой скорый суд над наемниками.
– Командир, твои клинки, – подошел Рохос. – А я еще думаю, что ты замер? А оно вон что, кто-то решил сначала развлечься. Один в голову, – стал пояснять он, протягивая оружие, – та, как бубора[10], развалилась, выплеснув все свое тухлое содержимое. А второй тесак меж лопаток попал. Так и висел, бедолага, когда я подошел. Только я не понял, чего ты тянул-то, командир?
– Девочку боялся задеть, – сказал Матвей, закидывая клинки в ножны, которые предусмотрительный огр уже очистил от крови. – Пойдем, надо поговорить с кем-нибудь живым. Я тут приголубил кого-то важного, возможно, командира.
Ярость, моментально заполнившая сознание Матвея, просила выхода, и он не нашел ничего лучшего, чтобы выпустить ее, ударив по толстому бревну. По какой надобности его вкопали рядом с большим сараем и для чего оно предназначалось, он не знал, да и неважно это было. Уже неважно – «кумулятивный кулак» оставил от него кучу сухих щепок.
– Не хотел бы я попасть под такой удар, – раздался гулкий голос со стороны колодца, у которого местные бабы обмывали раны и делали холодные примочки свои мужикам, что пострадали при налете тареамов.
– Опоздали мы, девоньки, – не обращая внимания на возглас, повернулся к бойцам отряда парень.
– Каракал, не все так плохо, – попыталась его успокоить Бесовка. – Эта гниль, – она пнула по ребрам командира тареамов, – говорит, что в обители вместе с Джиньярой Джиссель осталось только с десяток фурий. Всех наемников они положили во время штурма. Они просто прикрывались ими, поэтому эта горстка и ушла в итоге.
– У наемника доля такая – идти в самое пекло, – покачал головой Матвей. – Но разговор сейчас не об этом. Оттого, что их осталось всего десять, нам не легче. С ними Джиньяра, а она маг и маг довольно сильный, который прячется за живым щитом из детей.
– Зато с нами ты, командир, – не увидела повода для расстройства Кинзи.
– Паприка, вот только не надо мне над головой нимб вешать, – поморщился он. – Сообразите пока насчет покушать, мне надо подумать.
