— Больше не буду — кивнул князь — иди сюда, начинаем изучать стойки и удары. Существуют три основные стойки: фронтальная, правосторонняя и левосторонняя. Фронтальная стойка — ноги располагаются на ширине плеч, колени слегка согнуты. Нож находится в правой руке. Кстати, позже посмотрим, как ты владеешь левой рукой. Обоерукий боец очень опасный воин.
— Ты и твоя сестра, ненормальные князь — послышался голос принцессы, которая вместе с герцогиней вышли из дома. И не понятно, что в этом голосе было больше, восхищения или мягкого упрека. — После такой ночи и утраты, что вы понесли — уже утром, вновь изматывать себя тренировками.
На эту реплику неожиданно ответила Дарина.
— Простите меня принцесса, но мы Сайшат и нас слишком мало, чтобы быть слабыми. Продолжим брат.
— Вот я и говорю, что сумашедшие. Наверное, именно поэтому мне нравится ваш род. — все же в голосе Ирены Светлой, принцессы Даргаса больше было восхищения.
А еще Атей краем уха уловил короткую, преисполненную гордостью за Даринку фразу, которую Добруша тихо сказала Бенигне и ее девочкам.
— Это наша КНЯЖНА Дарина Игла.
А потом был погребальный костер на берегу Рубежной, на котором чистая душа Медаи Пышки устремилась ввысь. На том самом берегу, где ее и схватили прихвостни графа Генберг. Народ провожал ее молча, лишь у женщин сплошным потоком текли по щекам слезы, но и плакать они старались совершенно бесшумно. И был поминальный обед, который так же прошел в полной тишине. И когда он стал подходить к завершению, со своего места встал князь.
— Не время печалиться друзья — начал говорить он — Медая навсегда останется в нашей памяти и наших сердцах, но мы должны жить дальше. Моя сестра сегодня сказала очень хорошие слова, их хоть сейчас на гербе выбивай «Мы Сайщат, и нас слишком мало, чтобы быть слабыми». И пусть Медая, глядя на нас из лучшего мира, радуется, что мы действительно к этому стремимся. Жизни не бывает без смерти, и они еще будут — от этого не уйти. Вот только мы будем продолжать жить, даже покинув этот мир, если останемся в памяти наших потомков. А помнить нас будут, если мы оставим след в этой жизни. Если мы будем работать. За работу друзья.
Князь встал и уже хотел идти к себе в кабинет, когда увидел в конце длинного стола, который был накрыт тут же во внутреннем дворе, Рута — одного из сыновей Танеха, которого ранили при покушении на принцессу.
— Рут — удивился он — ты уже смог встать?
— Да княже — поднялся с места бледный, еще очень слабый малец. Его правая рука висела на перевязи, но взгляд был твердый и решительный.
— Ты зачем тогда вылез из под фургона? — спросил его Атей.
— В дядьку Лорна стрела попала — ответил мальчик — и он упал. Хотел помочь ему за повозкой укрыться. Оттащить хотел.
— Вот значит как — задумался Призрак — Родители, вам не кажется, что Рут заслужил второе имя?
Танех и Ганея встали со своих мест, не зная, что на это ответить князю.
— Если вы не против, я сам его нареку. Рут Храбрый — улыбнулся Атей — я думаю это именно то имя, которое он заслужил. Носи его с Честью малыш, оно теперь тебя ко многому обязывает.
Лицо мальчишки светилось от счастья, а его родителей от гордости за него. Он не просто получил свое второе имя. Им нарек его сам КНЯЗЬ. И взгляды других детей, немного завистливые, что были направлены на Рута, говорили только о том, что они теперь приложат все свои силы, чтобы удостоиться такой же чести.
— Дарина, Хальд, Лайгор, Виолин, я жду вас у себя в кабинете. Принцесса, герцогиня прошу простить меня — дела. — сказал на последок Призрак и решительно двинулся к дому.
Глава 7
Атей ходил по своему кабинету, привычно заложив за спину руки. Ходил и не мог понять, чего же он упустил.
— Атей, ты позволишь? — в дверь вошла принцесса, и Призрак сразу понял, что еще не сделал.
— Конечно Ирена — кивнул он — я и сам хотел найти вас. Ты сама видела, что произошло ночью, и я думаю, что имел право на месть. Вот только граф был все же подданным твоего отца, и я теперь ума не приложу, как быть дальше.
— Не волнуйся Призрак — отмахнулась Ирена — ты думаешь, я зря вместе с твоим Лайгором провела почти всю ночь в особняке Генберга? Ты даже не представляешь, до какой степени бывший граф зарвался. Он действительно считал провинцию и Мегар своей собственностью. В его подвалах было
