и сливает туда всю гадость. Известна эта штука повсеместно, но применяется редко, ибо для ритуала нужен чародей шестого-седьмого ранга. А магистры товар штучный и задешево не работают.
– Мерзость. Однако против родовых проклятий и не такое используют. Те, которые не убивают или не вытягивают силы, а просто мешают нормально жить, самые головоломные из них. Это все знают, – скривилась Анжела. – Но ведь по логике таких бастардов сразу после обряда убивают, чтобы в ненужный момент со своими правами на наследование и родовой силой не вылезли?
– А вот это самое интересное. Гробить детей как раз категорически не рекомендуется, чтобы проклятие обратно на основную ветвь рода не перекинулось, – покачал головой инвалид. – Ты не забывай, мы говорим о по-настоящему поганом волшебстве, способном дотянуться до цели через время и пространство. Чтобы ненужные чада не борзели, им калечат ауру. Причем так, чтобы новое проклятие в сцепке со старым передавалось по наследству поколения три-четыре. И селят бедняг где-нибудь в самом глухом углу на подведомственной территории. Ну а пришедших в относительную норму правнучков решившийся на ритуал «Отсеченный побег» чародей может и взять на службу как особо доверенных прислужников. Ведь при правильном проведении этого поганого обряда он при помощи магии крови сохранит над потомками определенную власть. Вроде наших печатей верности на шеях, только совсем без материальной компоненты.
– И такие сведения у вас в общем доступе находятся? – недоверчиво покачала головой Анжела. – Подумать только!
– Не знаю я, где они лежат. А только мне данная информация стала известна после того, как завел разговор с хорошо принявшим на грудь главврачом о любопытном примере родового проклятия. – Олег закончил разминаться и внезапно насторожился. Показалось или ритм работы судовых машин чуть изменился и теперь пар все сильнее и сильнее гудит в трубах под повысившимся давлением? – Воистину водка – это самая лучшая сыворотка правды, за применение которой тебя даже засудить-то не могут. Ну, в данном случае использовался армянский коньяк, но разница незначительная.
В своих словах Олег был уверен на все сто процентов. Именно благодаря тому, что он чуть ослабил режим и дал допуск выздоравливающим бойцам к запасам медицинского спирта, ему удалось узнать довольно интересные сведения о еврейском работорговце. Тут зацепка, там зацепка… А после допрос накачанного горячительным солдата, подрабатывающего у одного из богатейших представителей данного деловитого народа. Причем оный допрос был тщательно замаскирован под пьяную беседу. А проводилась оная лишь после кардинального изменения внешности и за пределами форта. И потому даже если данный эпизод раскроется, то Щебжешинская крепость большая. Как и город, который она охраняет. Пусть следователи хоть до посинения ищут в нем золото, которое давно лежит на дне мелкой безымянной реки в тридцати четырех километрах от границ населенного пункта.
– Учитывая, что в не таком уж далеком прошлом у нас была сначала революция, потом реставрация… твоя версия звучит разумно, – покивала Анжела. – Но все-таки хорошие способности Святослава не отменяют того факта, что он не сможет стать командиром действующего самостоятельно отряда. Первый же титулованный забияка, услышав его жалкое подобие речи, попытается прикончить издевающегося над ним наглеца на дуэли. Ведь когда они будут находиться примерно на одной ступени иерархической лестницы, такой поступок порицаться не будет. Ну ладно, пусть второй… До десятого твой друг все равно не доживет с гарантией.
– Ну да, план не без недостатков, – был вынужден признать Олег. – Но ничего лучшего я придумать не смог! Во всяком случае, пока… У меня, знаешь ли, времени на построение хитрых планов в сутках остается не так уж и много. По боевому распорядку свободных часов нам вообще не полагается, а сейчас мы, если хочешь знать, делаем профилактику оборудования.
– Какая профилактика нужна медицинским артефактам? – не поняла Анжела. – Пыль с них стереть? Так они же с самим больным обычно и не соприкасаются…
– Ну, я и сам не знаю, – был вынужден признаться корабельный целитель, оглядывая свое хозяйство. Шкафчик с лекарствами был аккуратно закупорен, сейф с артефактами тоже, ящик со всевозможными скальпелями, щипцами и пилами тоже лишний раз открывать нужды не имелось. Свернутые в несколько раз одноразовые подстилки для операций смирно маскировались под маленький штабель кирпичей в углу. Полная стерилизация помещения проводилась где-то раз в месяц, для остального времени существовали чары стимулирования иммунитета. – Однако по нормативам положено сорок пять минут профилактики в день. Подозреваю, кто-то научно обосновал их необходимость как раз для того, чтобы иметь немного времени для решения своих маленьких проблем. Кстати, о проблемах… Ты слышишь, как мы набираем скорость? Кажется, мы опять на кого-то нарвались.
– Но сигнала тревоги нет, не говоря уж о пальбе из орудий, – легкомысленно отмела возможность близкой стычки Анжела. – Скорее всего, капитан просто хочет побыстрее проскочить опасный участок… Или получил сообщение, что нам надо куда-то поторопиться.
Как оказалось, верно было последнее предположение. «Воздушная танцовщица» неслась стрелой, рассекая воздух и наплевав на возможность на всем ходу напороться на вражескую засаду. Слишком уж важные сведения поступили по астральной связи, подтверждение или опровержение которых могло оказать существенное влияние на ход войны. Во всяком случае, на данном участке фронта и в зимний период. Через полтора часа бешеной гонки Андрэ созвал в кают-компанию своих офицеров, в число которых плавно затесался и Олег как главный спец по вытаскиванию раненых с того света и общему недопущению их туда. И кратко изложил ситуацию, дословно пересказав две фразы ушедших глубоко во вражеский тыл разведчиков. Проверить правдивость их информации и, при возможности, эвакуировать самих специалистов по прогулкам во вражеский тыл и было поставленной перед кораблем задачей.
– Что значит «орда рогатых беляков»? – в недоумении переспросил отец Федор, сложив руки на своем пузе. – Кто это вообще такие? Я про монстров
