– Это книга… – поджал губы де Брег.
– Вы правы. Мы решили вернуть её сюда, дабы не позволить силам зла взять верх над человечностью и благоразумием. Сей фолиант был похищен, но благодаря счастливому случаю попал к нам в руки.
– Кто её автор?
– Разве сие столь важно? Я скажу одно – этот человек достоин всяческого уважения за свои деяния и поступки.
– В этом и заключалась ваша миссия?
– Вы совершенно правы, господа.
– Вы её исполнили?
– Да.
Через некоторое время мы покинули подземелье, оставив незнакомцев наедине с этой тайной. Кто-то назовёт наш поступок неразумным, но сие оставлю на их совести. Это знание было слишком тяжело для нас. Не помню, как выбрались на поверхность, оставляя за нашими спинами мглу переходов, но вы даже представить себе не можете, с какой радостью я вдохнул запах леса и увидел солнечный свет.
Казалось, что случившееся выпило из меня все силы. Следуя наставлениям незнакомцев, мы заперли вход. Когда валун сдвинулся с места и начал закрывать проход, шевалье, отрезая дорогу назад, бросил ключ в темнеющий зев подземелья. Не знаю, мудро ли он поступил или беспечно, но никто не пытался ему возразить. Едва мы успели отойти на сотню шагов, как раздался глухой удар! Казалось что содрогнулась земля […]
…[валу]н не просто вернулся на прежнее место, но треснул и погрузился в землю, словно под ним просела земля. Незнакомцы, обладающие ужасной силой, сдержали своё обещание, и подземелье обрушилось […]
…[уви]дел Орландо, успокаивающего испуганную Ирэн де Фуа. Я отошёл в сторону, дабы не мешать этим простым, но воистину прекрасным чувствам. Они заслужили право быть счастливыми. Вопреки всему. Даже проклятью шевалье де Брега. Тем паче что глаза графини и Орландо были красноречивее всяких слов…
Что случилось с незнакомцами, так и осталось неведомым. Надеюсь, что Всевышний явил им свою милость, указуя новый Путь, которым, согласно воле Господней, они должны пройти, дабы вернуться домой, где воцарится мир и согласие. Очень на это надеюсь. Пусть они и не были потомками древних богов, как полагал шевалье, но их деяния достойны ангелов Господних, пекущихся о простых смертных по велению Всевышнего…
Чуть дальше, шагах в десяти, начинался высокий обрыв, который отвесно уходил вниз, утопая в глубинах озера. Тень от облаков легла на озеро, и мне показалось, что где-то там мелькнула тень пятой башни, но налетевший ветер тронул зеркальную гладь, и сие видение исчезло, как исчезла и тайна графа де Буасси, с которой и началась эта история.
Я сбросил плащ, снял перевязь и с удовольствием растянулся на земле, подставив лицо тёплому весеннему солнцу, которое одарило мир теплом и неожиданным покоем. После всех открытий и треволнений, выпавших на мою долю, это было как нельзя кстати.
Множеству событий, о коих я поведал в этих записях, вы не найдёте подтверждений ни в летописях, ни в трудах известнейших учёных мужей, что может позволить вам усомниться в правдивости моих историй. Сие недоверие оставлю на вашей совести и совести тех, кто не осмелился рассказать о тех славных, но многотрудных временах, когда мы находились на пороге великого открытия о
Полагаясь на жизненный опыт, я не рискну осуждать этих достойных и мудрых людей, за их разумную осторожность. Сие открытие могло изменить представление о мироустройстве, что послужило бы причиной всё новых и новых войн, коих – как вы знаете – и без того было предостаточно. Посему, вместо скучных рассуждений, поведаю о судьбе своей собственной и судьбах всех тех, кто был причастен к сим загадочным историям. Пусть это станет моей благодарностью этим людям. Людям, с которыми я имел честь быть знаком и дружен…
Эпилог
Я, Жак де Тресс, спустя два года после описываемых событий вернулся в разграбленный Баксвэр, дабы посвятить жизнь возрождению обители Святой Женевьевы. Многое казалось невыполнимым, но Всевышний был милостив к нашим трудам и молитвам. Монастырь был восстановлен, словно мифическая птица Феникс, которая возродилась из пепла. Фраза одного из незнакомцев, брошенная при расставании, стала моим девизом на долгие, долгие годы! Nihil impossibile est – нет ничего невозможного…
Сейчас, когда мои дни уже на исходе, сия обитель пользуется заслуженным уважением не только среди мирян, но и среди служителей Господа нашего Иисуса Христа. Многие братья прибывают из самых отдалённых мест, дабы ознакомиться с книгами библиотеки. Книгами, за спасение которых было заплачено очень дорого.
Полгода назад мне, некогда изгнанному из монастыря Святой Женевьевы, был дарован сан епископа. Пожалуй, стоило бы возрадоваться, а то и возгордиться, но после стольких бед и треволнений, выпавших на мою долю, больше радуюсь успехам моих прихожан и братьев во Христе, нежели своим собственным.
Вскоре после моего возвращения в Баксвэр в городе появился отец Даниэль Сагальский, который по истечении некоторого времени был назначен главой Святого Трибунала. Отца Раймонда сочли погибшим при осаде. Пусть эта версия и зияла прорехами в логике, но я, как понимаете, был вынужден молчать о некоторых событиях и фактах, дабы не возбуждать опасных слухов и разговоров.
