– Как красиво!.. Неужели это мне?.. Ой, мне стыдно, все так много магии истратили…
Чародей, что не упускает возможности сморозить какую-то невыносимо скучную истину, сказал наставительно:
– Все для тебя старались, потому что у тебя ни к кому нет ненависти и ты всех любишь. Вот как важно жить в мире.
Виллейн пробормотал:
– Скромность – хороший товар. Не просто окупается, но и приносит прибыль. Было бы так всегда, Тарнат ходил бы нищим… Да и этот пернатый побирался бы точно.
Керкегор окинул оценивающим взглядом жилище ихтионки, в круглых глазах скользнули солнечные блики, как у настоящего орла или грифа.
Он каркнул сердито:
– Все-таки этой рыбе сделали много, очень много!.. Чересчур даже. Мне, правда, понадобится побольше, но мне можно, птеринги – самая древняя и мудрая раса на свете, нам сверху видно все…
Теонард прервал:
– А теперь гоблину! Он был с нами с самого начала войны с нежитью, огнетроллями и прочими врагами. Дрался яростно и мужественно, не отступил перед смертью, не дрогнул…
Чародей сказал смиренно, скрывая улыбку:
– Как решат Хранители…
Со всех сторон раздались голоса:
– Да, Гнуру!..
– Можно мелкинду…
– Гнуру!..
– Гнуру!
Чародей вскинул руки.
– Тихо-тихо!.. Успокойтесь, а то мысли будут хаотичные.
Теонард видел, что Керкегор, что посматривал на него со злобой с того момента, когда он прервал его и предложил раньше сделать бассейн ихтионке, сейчас смотрит вообще с ненавистью.
Лотер ткнул его в бок кулаком, Теонард повернул голову, Лотер шепнул:
– У тебя на одного врага больше, но на трех-четырех друзей больше.
Теонард буркнул:
– Друзей?
– Пусть не друзей, – ответил Лотер беспечно, – но к тебе начали относиться лучше даже те, кто тебя не очень-то… любил.
Теонард покосился украдкой по сторонам. Похоже, в самом деле выиграл некоторую поддержку Хранителей. При всей неприязни друг к другу, его сочли то ли безобидным, то ли простодырым, что не то что чужого не возьмет, но и свое отдаст. А к таким всегда симпатия, как к слабакам и просто дурачкам.
Ладно, пусть так считают. Он сумеет воспользоваться такой фатальной ошибкой.
Чародей протянул руку к Гнуру, но Виллейн выскочил вперед и сказал требовательно:
– Мне нужна, просто необходима для сбора магии в свои амулеты самая высокая башня! Потому все должны и обязаны…
Все морщились, никто не обожает требований, только Теонард, принимая удар на себя, сказал неохотно:
– Виллейн, как бы тебе это сказать помягче… Никто тебе ничего не должен. Все дрались и сражались одинаково доблестно, и ты в том числе. Даже новички не щадили себя в битве с кочевниками…
Страг сказал веско:
– Не дадим всяким мелким нарушать… э-э… ансамбль… единый ансамбль композиции. Мы за красоту, а ты бандит какой-то…
– А еще тебе нужен кусок пустыни, – напомнил Теонард, – ты о нем постоянно твердишь! Потому компромисс: в Цитадели создадим небольшую башенку, только для представительства мелкиндов, а где-то в стороне от Цитадели создадим для тебя… ты же все-таки наш, хоть и жаба какая-то наглая, твою высокую башню. Но не сейчас, а то на остальных магии не хватит.
Чародей подтвердил:
– Учитесь пользоваться мудро и бережно.
Теонард оглядел лица Хранителей, взволнованные и готовые сорваться на крик, защищая свои кровные интересы.
Горгулья каркнула с края башни Теонарда:
– Мудро!
Виллейн бросил на нее злой взгляд.
– Заткнись, подлиза!..
