отвлекающие, и ждали только сигнала к началу боя.
Которым стал сжатый кулак Арти, когда все пять пальцев – пять отведённых на последние приготовления секунд – сложились.
И сразу же – атака.
У бойцов Банкира были только пистолеты, но и этого порой оказывалось достаточно для победы. Во всяком случае, шум они производили изрядный. Огонь открыли одновременно, плотно, по всему периметру, надеясь заставить ополченцев укрыться. И в атаку пошли грамотно – не дожидаясь, пока разрядятся первые обоймы. Бойцы ударных групп выхватили запасные стволы, вывалились на улицу, намереваясь резким броском добраться до ополченцев и вступить в ближний бой, но…
Их главная ошибка заключалась в том, что они не посчитали заовражцев серьёзным противником.
И поэтому основная ударная группа прорыва погибла в полном составе.
Они не использовали ни передний, ни чёрный ход – разбив окна, выскочили в переулок, намереваясь зайти ополченцам во фланг. Они считали, что «тупые» заовражцы сосредоточились у дверей заведения. И, наверное, сильно удивились пулям и гранатам, что сразу же накрыли их, не позволив сделать ни шагу.
Грохот, вопли, мат, стоны, смерть… Ополченцы били бойцов, как в тире, уложили всех, и сразу – чтобы не терять «настроя» – открыли огонь по окнам, в том числе – гранатами, забрасывая внутрь «Моны Лизы» и обычные, и дымовые, и звуковые, и световые. А две отвлекающие группы потеряли до половины состава и успели вернуться внутрь: кашлять дымом да укрываться от разрывов.
И наглядная демонстрация превосходства сыграла свою роль: примерно через две минуты боя, когда стрельба немного стихла, а в окна перестали залетать гранаты, растерявший уверенность Арти попросил:
– Эй, детский сад, прекрати огонь!
– Почему?
– Мы сдаёмся!
– Все? – не веря собственному счастью, осведомился Ёшка.
– Сначала выйдут те, кто поумнее, – угрюмо ответил Арти. – А остальные, если не совсем дураки, подтянутся. – И, не удержавшись, зло добавил: – Твоя взяла, щенок…
– Куда?! – рявкнул влетевший в кабину Кролик. – Куда?!!
– Мы не смогли его остановить, – растерянно пролепетал Штыпя.
– Кого?
– Хаяка…
– Да плевал я на этого зверька! – взревел Цунюк. – Я говорю: куда задом сдаёшь?!
– Ты же велел…
– Я велел. А ты не видишь?
Банкир оттолкнул вконец обалдевшего Штыпю, который в отсутствие баши как мог командовал на мостике, подскочил к лобовому стеклу и прищурился, изучая картину боя.
Бронеавтомобиль проклятого Степана уже далеко, вышел из зоны уверенного поражения и вот-вот скроется за домами. С ублюдком придётся разобраться позже… Или договориться – там уж как получится. Справа, из-за огромной туши второго мегатрака, поднимаются к равнодушному небу столбы чёрного дыма – копоть горящих машин сопровождения…
– Нужно накрыть их отряд, – осторожно предложил Штыпя. – Хоть кому-нибудь отомстим…
– Что Арти?
– Вышел на связь один раз. Сказал: хреново…
– Дерьмо! – Кролик ударил ладонью по стеклу. – Это всё он!
– Арти? – изумился Штыпя.
– Апостол! Он объяснил Степану, как надо действовать!
Внутри всё сдавило от приступа звериной злобы, от дикой ненависти, что вспыхнула к бывшему падальщику, к мерзавцу, испортившему такой прекрасный план.
– Так, может, накроем отряд?
– Неужели ты не понял, что у них «Щелбаны»? – Цунюк снял очки и яростно потёр лоб. – Они сожгут столько техники, сколько мы против них выведем. Или пока ракеты не кончатся…
– Так что же делать?
– Уходить. – Кролик вернулся к командирскому креслу и приказал: – Полный вперёд! Разгоняемся до крейсерской, закладываем вираж налево и уходим
