Меня с Николасом оттеснили в сторону к одному из следователей, и с этого места хорошо было видно королевского судью, осматривавшего труп Эдрина. Ему помогали несколько человек, и среди них Броссара не наблюдалось. В душе затеплилась надежда, что смогу выкрутиться из этой ситуации так, чтобы наставник не узнал о нарушении его распоряжений. Мне, конечно, прямо не запрещали, только вот Николас был строго проинструктирован на мой счет – отвезти сразу же в Арт.
Следователь отпустил очередную жертву и строго взглянул на меня, когда я шагнула в его сторону и вежливо присела, потом с гордым видом выпрямилась. Королевский следователь окинул мою фигуру внимательным взглядом, оценив манеры и умение себя держать, и задал первый вопрос:
– Имя?
– Клер Алузье, – спокойным тоном ответила, в душе молясь богине, чтобы протокол допроса, что сейчас фиксировался серебристыми буквами в воздухе, а потом перенесется на бумагу, никогда не увидели глаза мэтра Одилона.
– Кем приходитесь новобрачным? – Строгий взгляд прямо в глаза – попробуй такому соври, сразу распознает все тщетные потуги!
– Никем. Просто любопытно стало посмотреть на торжество, – ответила я.
При этом почти не солгала. Всего лишь умолчала о других мотивах.
– Просто так прогуливались и решили заглянуть в храм? – Он приподнял правую бровь.
– Очень много гостей собралось, вот и стало любопытно.
– Да она не местная. На практику к ворожею нашему приехала. Говорит, хочу посмотреть, как проходит свадьба у южан в Камарге, – с гордостью сообщил за моей спиной Николас.
Захотелось развернуться и треснуть его по черепушке! Кто просил уточнять подробности?! Шла мимо, заглянула – все! Зачем упоминать ворожея? Неужели не понимает, чем это грозит?
– К мэтру Эмири Броссару? – уточнил совсем неглупый королевский следователь.
– Да, – пришлось сознаться.
Во-первых, понятия не имею, есть ли в Дубье другой ворожей, но, скорее всего, нет. Во-вторых, Николас все равно сдаст.
Это конец! Отбитой попой в этот раз точно не отделаюсь. В Арт, конечно, не телепортирует, но вот обездвижить и насильно усадить в губернаторскую коляску вполне может.
– Метресса Алузье, соблаговолите отойти вот сюда. – Следователь был сама вежливость и тактичность.
Я только набрала в грудь воздуха, чтобы начать убеждать его в том, что мне вовсе не обязательно дожидаться Броссара в храме, а рассказать об увиденном могу не больше, чем остальные, как мужчина отвернулся и занялся следующим свидетелем.
– Ты зачем ему сказал о практике? – недовольно прошептала я Николасу.
– Так Эмири сейчас нас отсюда заберет, а иначе неизвестно, сколько проторчать придется, – откликнулся он.
Только вот мне теперь придется долго оправдываться и выслушивать все, что Броссар думает о моем самоуправстве. Но действительность оказалась еще хуже. Едва мы с Николасом отошли в указанное место, как нас окружили постовые. Не успела спросить, чем заслужила такой эскорт, как под ногами открылся портал, и я рухнула вниз. Пребольно приземлилась сначала на ноги, а потом на попу.
– А вот и первый подозреваемый! – угрюмо возвестил мужской голос.
Покряхтывая, поднялась на ноги, с сожалением осмотрев перепачканное платье. Только-только его почистили и привели в порядок, и вот опять неприятности с одеждой. Отряхнула руками все, что смогла, и после этого осмотрелась.
Место, где оказалась, не понравилось совсем. Замкнутое пространство с невысокой металлической дверью, массивность которой вызывала ассоциации с тюрьмой. Грубой работы деревянный стол и сидящий за ним мужчина восторга не вызывали. На меня смотрели глубоко посаженные глазки, прикрытые лишенными ресниц веками. Завитки волос, аккуратно прилизанные у лысины, расползшейся по темечку, создавали иллюзию шевелюры. Сдается мне, он перед сном каждый волос пересчитывает, а утром с завидным трудолюбием укладывает на облысевшем черепе в подобие рядов. Только вот отличительная особенность южан – волнистость волосяного покрова, замеченная мной у жителей провинции Камарг, заставляла тщательно вытянутые через лысину локоны сворачиваться обратно, как только они высыхали, отчего такая прическа смотрелась еще более странно.
Силуэт мужчины имел сходство с одной из пород коротколапых собак – широкие плечи, складочки на подбородке и руки, своими пропорциями навевающие такие ассоциации. Бульдожья челюсть довершала сходство. Говорят, у таких собак мертвая хватка: если вцепится зубами, то уже не отпустит. Вот к этому лысеющему бульдогу меня и отправили.
После первой фразы мужчина не произнес больше ни слова, вертя в руках самопишущее перо. Прошедшую пару минут мы потратили на внимательный осмотр друг друга. Не знаю, как он, а вот я свои выводы сделала. Мне окончательно и бесповоротно не нравится здесь находиться, а, судя по виду мужчины, разговор быстро не закончится. Оглядываться на дверь, как и на потолок, откуда открылся портал, не имело смысла. Не для того меня сюда переместили, чтобы постояла несколько минут в комнате со стенами из необработанного камня, а затем отпустили домой.
– Благословенного дня, – решила проявить вежливость я.
С меня не убудет, а бульдогообразному мужчине покажет, что перед ним воспитанная девушка.
