было семь лет, но что такое колесо, она знала. Цезарь, Гитлер, Наполеон, Суворов – всё это Посредники.
– Не очень приятное сравнение.
– Посредники бывают разные, для них нет разницы между добром и злом.
– Ну, я об этом уже догадался. Со мной что не так?
– С тобой всё не так, этим я и заинтересовался. Во-первых, твоё первое воскрешение произошло не по заложенному заранее алгоритму в Древнем Риме в четырнадцатилетнем возрасте, а почему-то в собственном же теле, да ещё шести лет. Потом второе преображение. В этот раз сработало нормально, четырнадцать лет, но опять не там, где надо, Крымский полуостров. Произошло третье перерождение, вернее, оно в процессе. Однако я тебя перехватил, чтобы пообщаться. В этот раз ты должен попасть в Индию во времена династии Раштракутов и помочь им отбить нападение властителей, однако я честно скажу: даже не знаю, куда ты можешь попасть.
– И это правильно, какие-то там рум… ремуш… Короче, индийцы мне на хрен не сдались, пусть их режут, они мне никто, – отмахнулся я, продолжая размышлять. – По перерождению – это получается, умереть я не смогу и постоянно буду возрождаться?
– Не спеши ты так. Нет, у Посредников тоже есть ограничения, от восьми до двенадцати возрождений. Сколько у тебя, покажет только время и практика.
– Я вернусь в тот же мир?
– Нет, ни разу Посредники не возвращались в те миры, где с их помощью произошли изменения в истории.
– Ясно, а Рай, в котором я, как мне кажется, дважды побывал, там как?
– В Раю ты действительно был. После первого твоего визита его долго отстраивали. Это, кстати, архангелы напустили на тебя заклятие стирания памяти. Поэтому ты об этом эпизоде ничего и не помнишь. Во второй раз ты ушёл от них с подарком, который, как я понял, тебе пригодился.
– Это да, а?..
– Всё, тестирование закончено. Я понял, в чём дело. Ты бракованный Посредник, и смысла держать тебя в штате нет, поэтому я тебя вычёркиваю…
Не успел рептилоид произнести последние слова, как меня потащило наверх, и я снова оказался в очереди у ворот Рая. Быстро осмотревшись, я спрятался за широкой спиной мужика-утопленника, в боку которого торчала рогатина, и осмотрел себя. Снова я был в собственном теле четырнадцатилетнего парнишки и снова нагим. Определившись, где я оказался, сразу решился действовать.
– В сторону! – рявкнул я крестьянину-утопленнику. – У меня пожизненный абонемент.
Обойдя очередь, я спокойно дошёл до конторки, за которой стоял опешивший апостол Пётр, и, отодвинув большую красную кнопку в сторону, сказал завлекающим голосом:
– Может, как постоянного клиента, пропустите без очереди, а?
– Тревога! Проникновение за периметр! – заорал тот громче, чем корабельная сирена на моей яхте.
Тут же появившиеся херувимы и ангелы снова начали сталкивать меня с облака, только в это раз дрался я от всей души, поэтому они разлетались во все стороны. У многих на холёных рожах начали проступать отпечатки моих кулаков и ног.
– Мне-то за что?! – возмущённо взвыл Пётр, прячась за конторкой и прикрывая лицо, на котором начал расплываться синяк. Пару раз ему от меня прилетело. Ногой по роже.
Наконец меня дотолкали до края облака, внизу, кроме густого тумана, ничего не было видно.
– Это наше, – со злорадством сказал Пётр и проделал руками какие-то манипуляции, после которых из меня вылетело небольшое облачко и впиталось в то, что было под ногами.
– Это ещё не всё! – заорал я и, броском через плечо отправив очередного херувима вниз, вырвал из рук архангела огненный меч, сломав ему заодно руку и пару пальцев, и под его тонкий визг боли, отрубив от облака приличный кусок, схватил его в охапку и прыгнул вниз.
– Держите эту сволочь, не отпускайте! – успел крикнуть Пётр, но я уже падал.
Чувствуя, как в меня втянулись меч и облако, я успел подумать: «Куда в этот раз?»
Очнулся я сам, без посторонней помощи. Где-то рядом звучали голоса, но я не обращал на них внимания, так как меня буквально выворачивало речной водой. В паузах между спазмами я сквозь слёзы умудрился осмотреться. Я полулежал на песчаной косе с ногами в воде, а за спиной несла свои воды довольно быстрая река. В общем, я только и успел понять, что сейчас лето, я нахожусь где-то в средней полосе Руси, на берегах реки растёт вековой лес, отражаясь в воде, и что рядом есть люди.
В это время раздался радостный вопль, и кто-то воскликнул грубым басом:
– Вон он лежит на косе, барин!
«Умник, меня за двести метров видно», – отхаркиваясь, подумал я.
Сил не было вообще. Слыша, как ко мне приближаются, хрустя песком, несколько человек, я только и смог перевернуться на спину, как тут же
