Освободившись, я прислушался: пёс забурчал у себя в будке, но быстро стих.
О мести в данный момент я даже не думал, мне бы сил хватило отползти подальше от поместья, а не совершать вендетту.
Пошатываясь, я отошёл от своих столбов, мельком посмотрев на такие же, вкопанные рядом. Мужичок, которого били до меня, экзекуции не пережил, помер, так что от него остались только обрезанные верёвки. Я смотрел, как его бьют, пока меня привязывали к соседним столбам, но ничего сделать не мог. Всё время у меня был вставлен кляп. Я даже не мог сказать, что не того поймали, это было самое обидное. Да и когда кляп меняли на дощечку, тоже не успел ничего сказать, но зато с удовольствием помочился на Авдея, обрызгав его под смех толпы. Тот с бранью тогда отскочил от меня и пнул между ног. Так что у меня ещё гематома внизу, и яйца опухли, и ноги я переставлял с трудом.
Как уйти от помещика, для которого охота – развлечение, и охота на людей в удовольствие, тем более у него были и собаки и следопыты? Правильно, может помочь только река. Конечно, с ранами лезть в неё не очень умная затея. Но рана весь день была не прикрыта, ветер и пыль загрязнили её, так что река поможет уйти от людишек помещика, заодно я промою раны. Мне ещё заражения не хватало.
Пошатываясь, я направился к деревянному дощатому забору, что окружал территорию поместья. К воротам я решил не идти. Там собака спит, да ещё и сторож в своей будке. Лучше так перелезу… как-нибудь.
Чтобы перелезть через забор, мне пришлось приложить немало усилий. Упав с другой стороны как мешок с картошкой, я, тяжело дыша, лёг на бок и протёр левой рукой мокрый от пота лоб. За забором забрехала собака, услышавшая шум и, видимо, почуявшая свежую кровь, поэтому собрав остаток сил, я побрёл от поместья дальше. Метрах в двухстах от него, буквально в пятидесяти метрах от опушки леса я расслышал крики и, обернувшись, заметил, как там забегали с факелами. Похоже, было обнаружено моё отсутствие. Поэтому я заторопился.
Честно говоря, я не знал, где находится река, и шёл наудачу, вблизи её не было видно. Пруд мелькнул серебристой гладью сбоку, но и только. Мне он ничем помочь не мог. Мелькнула мысль залезть в него и помыться, смывая хотя бы запах, но сил почти не было, и так шёл на одной злости, чувствуя, как озноб сотрясает моё тело.
Войдя в лес, я продолжил машинально переставлять ноги, плохо их чувствуя, как и всё тело. Всё время, пока шёл от поместья, я пытался вызвать свечение в руках. То, что заполучил меч от архангела и большой кусок облака, я помнил, но пока это всё никак не проявлялось. Особо я не паниковал, в прошлый раз у меня это тоже не сразу проявилось, но вот ждать год, как в прошлый раз, не особо хотелось. Нужно пытаться и дальше, теперь-то я знаю, что можно вызвать свечение и залечивать раны. Смущало только то, что отрезал тогда большой кусок облака. А что? Халява – она и есть халява. В общем, размер был большой, и я не знал, что за этим последует. Да и меч себя никак не проявлял. Попытки вызвать его тоже оказались безрезультатными.
Крики в поместье стали громче, был слышен лай нескольких собак. Обернувшись, я разглядел в просвете между стволами деревьев, как из ворот выходит факельное шествие. Причём, сволочи, они шли по моим следам.
– Уроды, – выдохнул я и заковылял дальше, пытаясь увеличить скорость.
Адреналин впрыснулся в кровь, и скорость действительно удалось немного увеличить. Заметив, как впереди в просвете между деревьев серебристо мелькнула вода, я прибавил ходу, тяжело дыша. Левая нога потеряла чувствительность, она горела огнём. Но я всё равно шёл, старательно передвигая ноги и отмахиваясь руками от веток.
– Вон он! – заорал кто-то позади. Однако было уже поздно, с шумом я обрушился в воду, которая заметно принесла мне облегчение, и, старательно работая руками и ногами, поплыл подальше от берега. Когда на берегу появились преследователи, освещая его и часть реки факелами, я набрал воздуха в лёгкие и ушёл под воду.
Преследователи искали меня внизу по течению, зная о моём состоянии, однако я уходил под противоположным берегом вверх. Вода смыла грязь из ран, однако они намокли и стали кровить. Поэтому поднявшись примерно на триста метров, я нашёл густой кустарник и, с трудом выбравшись на берег, забрался в него и почти сразу свалился в забытье.
Очнулся я утром от того, что припекало солнышко, прорываясь сквозь листья кустарника. Судя по тому, что меня не нашли, поиски, скорее всего, продолжаются. Чувствовал я себя всё ещё хреново, но гораздо лучше, чем вчера. Хотелось есть и пить, а это уже показатель. Всё так же горела огнём спина и тянула при движениях, да ещё раны на руках давали о себе знать, но я стойко не обращал на них внимания.
На то, что я всё так же голый, я тоже не обращал внимания, как-то не до того. Я только и сделал, что отряхнулся от налипших веточек и принял сидячее положение. Осторожно высунувшись из кустарника, я внимательно осмотрел реку в обе стороны и противоположный берег. На реке было людно – две лодки и пятеро рыбаков, что ставили сети.
– Не меня ли вы ищете? – пробормотал я.
На противоположной стороне загавкала собака, и я понял, что в моё утопление особо не поверили и продолжают искать. Ну, или пытаются труп найти, что было вполне возможно предположить, зная моё состояние. Выбравшись из кустарника, я углубился в лес и направился вдоль реки вверх по течению. Через километр я наткнулся на малинник, где в течение часа набивал желудок. После чего, напившись в реке, переплыл на другой берег и продолжил движение дальше вверх по течению. Мне нужно было уйти километров на десять, выйти из зоны поисков. В то, что меня унюхают собаки, я не верил – специально намазывал ноги и части тела, где не было ран, одной очень хитрой и вонючей травкой, что отбивала все запахи.
Уйти далеко я не смог, сил хватило всего на пять километров. Поэтому, снова перебравшись на другой берег, нашёл спокойное место для отдыха, упал
