Рыжий Джонни тоже подлил масла в огонь:
– Кажется, это пираты, сэр. И они нас окружают.
– Есть хорошая пословица: вор у вора дубинку украл, – хмыкнув, по-русски произнес Леонид. – Так что не вижу смысла, господа, запирать нас в трюм. Может, мы вам и в бою пригодимся?
– Чтоб сдаться разбойникам при первом удобном случае? Ну уж нет.
Капитан шнявы о чем-то раздумывал, покусывал усы, нервно поглядывая на быстро приближавшуюся эскадру. Два других шведских судна между тем, подняв все паруса, улепетывали к берегу, шнява же что-то замешкалась. И видно, не зря.
– Мы сдаемся! – приказав спустить паруса, огорошил пленников капитан. Впрочем, у экипажа суденышка эти его слова неожиданно вызвали самую откровенную радость.
Моряки явно воспрянули духом, заулыбались, залопотали промеж собой на каком-то непонятном языке.
– Вообще-то, мы датчане, а не шведы, – по-немецки пояснил командир судна. – Так, нанялись…
Между тем пиратские корабли взяли обреченную шняву в полукольцо. Казавшаяся огромной каракка с высоченной, украшенной вычурною резьбою кормой вальяжно подошла к датскому суденышку, закрывая парусами солнце.
– Кто такие? – перегнулся через фальшборт высокий человек с небольшой бородкой, одетый в обычный, безо всяких украшений, камзол. – Отвечайте, живо.
– Мы… мы давно решили перейти на сторону Братства, герр адмирал, – решительно заявил датчанин. – Ждали лишь удобного момента. И вот такой момент наступил! Мой корабль – ваш корабль отныне, мои пленники – ваши.
– У вас еще и пленники?
– Да, мы атаковали работорговцев.
Арцыбашев широко улыбался: он уже давно узнал адмирала… именно так – адмирала, без всяких дураков, ибо сей титул был пожалован датскому шкиперу Карстену Роде самим Иоанном Грозным! Магнус пару раз встречался с этим знаменитым корсаром и теперь очень надеялся, что тот его вспомнит.
– Пленных – к нам, – подумав, приказал Карстен. – Ну, и сами поднимайтесь, господин капитан. Посмотрим, что с вами делать.
С борта каракки упала узкая веревочная лестница, по-морскому именуемая трап.
– Вперед, – датчанин хмуро оглядел пленных. – Ну, полезайте же. Живо!
– Интересно, как это сделать? – прищурился король. – Со скованными-то руками? Вы только что подарили нас пира… сим достойнейшим людям, и теперь хотите утопить?
– Без нас вы бы точно утопли, – вполне резонно заметил капитан и, обернувшись, приказал позвать корабельного плотника, судя по всему, заодно исполнявшего еще и обязанности кузнеца – в силу малочисленности экипажа такое случалось часто.
Явившийся на зов плотник-кузнец – плечистый малый с красным обветренным лицом и меланхоличным взглядом – принес небольшую наковаленку и молоток. Расположился.
– А ну, клади цепи сюда. Ага…
Один ловкий удар – и оковы спали. Что и говорить – мастер!
Наверху тоже оценили:
– Добрый у вас там кузнец!
Краснолицый поднял глаза и польщенно поклонился.
– Мы все не в лесу найдены, – приосанился капитан.
– Ну, лезьте. Посмотрим.
Перевалив через фальшборт, пленники оказались на широкой палубе каракки, как раз у фок-мачты с длинными реями. Паруса были приподняты, смотаны – «взяты на рифы», и огромное судно спокойно покачивалось на серовато-бирюзовых, бьющих в корму волнах.
– Сюда! – морской пехотинец в плотной стеганой куртке указал абордажной саблей на высокую кормовую надстройку – капитанский мостик, куда по обе стороны – справа и слева – вели парадные лестницы, огражденные золоченою балюстрадой. – Сам адмирал желает допросить вас.
Хмыкнув, Магнус с остальными пленниками и датским капитаном поднялись наверх и встали, дожидаясь, пока пиратский главарь отдаст необходимые распоряжения шкиперу и рулевому.
– Меняем курс на норд-ост и уходим в море.
– Думаю, вам лучше взять зюйд-вест, Карстен! – вскинув голову, звучно промолвил король. – Пойдете к Риге и расколошматите хиленький шведский флот. Вашей эскадре это вполне по силам.
– Что? Что такое? – Карстен Роде резко обернулся, положив руку на эфес шпаги. – Мы что, знакомы? Господи… Неужели?
– Ну, здравствуй, Карстен.