им уготованной…
Как они посмели? Как явились?
– Да так, – месье Альфред Бади нервно передернул плечами. – Полагаю, их кто-то навел.
Александр усмехнулся: он тоже именно так и думал. Пираты – а как же еще их называть? – явились под покровом темноты, с моря, подплыли на катере, зная, куда идти… ну, а дальше уже – дело техники.
Хозяин распорядился похоронить убитых, и Саша отправился вместе с остальными слугами в сожженную деревню, отправился с радостью, надеясь, что уж теперь-то, совершенно точно, здесь будет и полиция, и пресса, и представители властей.
А вот – ничего подобного, вернее – никого! Ни полиции, ни всех прочих. Как такое может быть? А так. Одно слово – Африка!
Убитых похоронили достойно, каждого – в отдельной могиле. Пришедший из соседней деревни священник прочел молитву, потом, причмокивая, осмотрел разграбленную церковь – на этом вся церемония и закончилась. Ни хозяйка, ни хозяин при сем не присутствовали – зачем? Велели похоронить несчастных – и то хорошо, спасибо и на этом.
Управились до обеда, потом вернулись назад, на виллу, и, переждав жару, вышли на обычные работы – строить стены и башни. Размешивая приготовленный для кирпичей раствор, Саша, как всегда, размышлял обо всем случившемся и вдруг пришел к весьма неожиданному выводу, относящемуся, впрочем, вовсе не к пиратам и не к матроне, а к обыденной, ставшей уже, если можно так выразиться, привычной работе. Работа – строительство это – шла, честно говоря, ни шатко ни валко! А ведь такое, казалось бы, важное дело, особенно в свете последних событий, но вот поди ж ты – всего на строительстве стен трудилось шесть человек – сам Саша, Ингульф, кривоногий Миршак и еще трое черных парней. Шесть! И никто их особенно не подгонял. Этак можно было строить укрепления до морковкина заговенья! Странно… Странно, что один Петров это и заметил, даже господин антиквар не обратил внимание, да что ему, сам-то он, в силу своего возраста, ничего не строил, глину ногами не месил, обретался при кухне – принеси-подай. Правда, подумав, на всякий случай предупредил:
– Ты лучше о выводах своих не болтай – незачем.
Спасибо за совет! Не болтай… Интересно, с кем бы это Саша мог тут всласть поболтать, окромя вот самого антиквара? Разве что с Ингульфом… да еще вот с матроною, которая, кстати сказать, вела себя так, словно между ней и Сашей ровным счетом ничегошеньки не произошло. Иногда – не часто – встречаясь с любовником, чисто случайно, женщина даже не отводила глаза – смотрела как бы сквозь молодого человека, словно бы не замечала его, не видела… А, может, так оно было и надо? Зачем провоцировать мужа на семейный скандал? Естественно, и Александр тоже держал все случившиеся в тайне, он вообще, в отличие от многих хвастунов-мужиков, не любил болтать о женщинах и любовных победах. Об этом обычно болтают импотенты, что еще им остается делать?
И Саша молчал… и все думал, думал, думал – как отсюда, наконец, выбраться, куда? Освоив немного латынь, исподволь заводил разговоры с другими слугами, расспрашивал хитро, мол, как они тут развлекаются, да не скучно ли, да нет ли поблизости какого-нибудь уютного городка с баром или там, фитнес-центром? Напрасно старался! Слова «бар» вообще, в латыни не было, но оно ведь на всех языках одинаково понятно звучит – и тем не менее не понимали! Или просто не хотели понимать?
Ингульф – нет, он, конечно, был очень хороший парень, – но темный, невежественный, словно бы всю свою недолгую пока еще жизнь провел в какой-нибудь захолустной деревне, в жуткой дыре, где не было даже начальной школы. Странно было даже слышать от него отрицание единосущности Троицы – ну, надо же, ни о чем понятия не имеет, а туда же, о высоких материях рвется рассуждать, теоретик хренов.
Вот как сейчас, под вечер, уже заканчивая работу, вдруг вздумал молиться.
– Эй, парень! – устало усевшись на обожженный солнцем кирпич, самим же и сделанный, Александр протянул руку к стоявшему в тени кувшину – в нем еще должна была остаться вода, еще не всю выпили. Ага… есть!
– А? – закончив молитву, Ингульф оглянулся – все такой же грязный, синеглазый, смешной…
Саша все никак не мог понять, почему этот подросток кажется ему смешным… ну, не смешным, забавным… потом понял – этому парню бы кожаные джинсы и гитару, какой-нибудь «Фендер-стратокастер» – вылитая получилась бы рок-звезда! Даже этакая, гламурная, что-то типа Джона Бон Джови в ранней юности. А ведь похож! И на Моррисона похож тоже. Правда, вот беда – гитары не было, да и кожаных джинсов – всего лишь узкие штаны из козлиной шкуры… которые соответственно и пахли. Впрочем, здесь все, исключая хозяев и управителя, пахли – затыкай нос, это сейчас Сашка привык и не обращал внимания, а вот раньше…
– Пить будешь?
– Угу, буду, – Ингульф обрадованно кивнул и прилип к протянутому кувшину губами. – Уфф… Хорошо! Возьми, дружище, там еще осталось.
Вот эта черта Александру в парнишке нравилась – тот никогда не забывал думать о тех, кто рядом.
