Она попыталась представить его лицо. К ее удивлению, получилось легко, почти без усилий. Высокий мужчина лет сорока пяти стоял в толпе расфранченных гостей, не глядя вокруг и погрузившись в раздумья. У него был аристократический, но не надменный профиль, легкая седина на висках.
Потом он, будто вспомнив о чем-то важном, стал пробираться через толпу. То и дело теряя его из виду, Сельма двинулась следом, пока не сообразила, что очутилась на открытом пространстве, – люди здесь расступились, образовав коридор. Все глядели направо. Сельма посмотрела туда же и увидела Старого короля. Тот шел под руку с принцессой Бригиттой, за ним следовал кронпринц Альбрехт с юной невестой.
Сельма засмотрелась на принца – и тут что-то ярко вспыхнуло.
Вздрогнув, она заметила фотографический аппарат на треноге. Фотограф только что сделал снимок, на который наверняка попала и Сельма. Подумав об этом, она улыбнулась и дальше спала без снов.
Роберт фон Вальдхорн, облокотившись на перила, любовался закатом со смотровой площадки королевского замка. Было хорошо и спокойно. Легкий ветерок овевал лицо, и ни о чем не хотелось думать.
– Так что же, Роберт, – кронпринц, стоявший рядом, прервал молчание, – ждем вас завтра на осеннем балу?
– Вы еще не устали меня подначивать, Альбрехт?
Они знали друг друга с юности и отбрасывали формальности, когда случалось говорить без свидетелей.
– Как же без подначек, мой друг? Вы жили эдаким бирюком, на балах лет десять не появлялись, а тут вдруг изменили своим привычкам. Все-таки решили жениться? Подыскиваете подходящую партию? Весьма любопытно, что на вас повлияло.
– Повлиял, к примеру, ваш батюшка. Если его величество походя замечает, что сановнику в таком возрасте несолидно быть без семьи, то приходится воспринимать это как руководство к действию.
– Ну-ну, не преувеличивайте. Батюшка сказал это в шутку, о чем вы прекрасно знаете. Он, в конце концов, не восточный деспот, рубящий головы за малейшее ослушание. Так что не увиливайте. Выкладывайте как есть.
Над Прейгарой носились чайки. Река плавно поворачивала к югу, в сторону порта, над которым навис абрикосовый небосклон.
– В самом деле, Роберт, давайте сейчас без шуток. Из вашей последней поездки вы вернулись совершенно больным, слегли на полмесяца. Доктора не могли понять, что с вами случилось. А теперь, едва оправившись и окрепнув, вы собрались на бал.
– Мне трудно ответить, Альбрехт, – сказал барон, помолчав. – После визита в провинцию я был действительно очень плох. Лежал в горячке и бредил. Я видел себя в том городке, разговаривал с кем-то и обещал вернуться, как только кончится лето. Но жар отступал, видения развеивались, и восстанавливалась реальная память о той поездке – бесконечные совещания, ночи в съемной квартире, зной и вездесущая пыль. Отвратительный городишко. И ни единого повода, чтобы снова туда соваться. Ни единого, понимаете? А затем опять начинался приступ, и все повторялось.
– В смысле повторялись ваши беседы с кем-то?
– Да. И каждый раз я забывал с кем. Потом наконец пошел на поправку. Но до сих пор сохранилось чувство, что мне надо в тот городок, как только придет сентябрь.
– Это чувство вам досаждает?
– Бесит. А тут ваш батюшка заговорил про бал и пошутил на тему того, что пора мне найти невесту. И я вдруг уцепился за эту мысль. Бал – в самом начале осени, значит, уехать я не могу. Детская логика, но почему-то она сработала. Голова прояснилась.
Кронпринц, рассмеявшись, хлопнул Роберта по плечу. Назидательно поднял палец:
– Что ж, друг мой, мы лишний раз убедились – проблемы, которые нам кажутся сложными, имеют, как правило, простое решение. Значит, женитьба вас уже не пугает?
– Немного, – в тон ему ответил барон. – Но я должен порадовать короля.
– А как же ваша давняя антипатия к хитрым столичным стервам?
– Так ведь осенний бал тем и славен, что на него съезжаются неиспорченные красотки из самых дальних провинций.
– Да вы хитрец, Роберт! – Наследник трона снова расхохотался. – Желаю вам удачной охоты.
– Спасибо, ваше высочество.
– Всё, меня ждут дела. Вы остаетесь?
– Да, посижу немного. Доктора мне советуют чаще бывать на воздухе. А отсюда – замечательный вид, такого больше нигде не сыщешь.
Сумерки, выскальзывая из тенистых садов, взбирались по стенам замка. Барон, сидящий в плетеном кресле, задремал, и ему приснилось, как завтра на балу он встретит девушку в красном.
Генрих Рау, студент факультета светописи, брел по вечерним улочкам в пригороде столицы, вспоминая события уходящего дня. Сегодня начался новый учебный год, который сразу принес сюрпризы.
Всех третьекурсников собрали с утра в лекционном амфитеатре. Преподаватель основ безопасности, которого за глаза называли Грифом, взобрался на кафедру, вытянул кадыкастую шею и, оглядев ряды, скрипучим голосом произнес:
