Поделившись своим предчувствием, Хатун, как сказал бы Джекаби, колебалась между бесконечной темнотой и нормальностью. Она кивнула и, пожелав всего доброго, будто мы встретились за обедом, ушла, растворившись в собирающейся толпе.
Вскоре количество прибывших офицеров достигло сотни, а люди все продолжали стекаться с ближайших улиц и аллей. Кто-то был полностью одет в форму, другие же второпях успели натянуть поверх повседневной одежды только темно-синие куртки, когда их вытащили из своих домов по зову службы. Один продрогший юноша был в заляпанной пижаме, фуражке и с черной дубинкой на поясе, только это и выдавало его принадлежность к силам правопорядка. Меня поразило, что Марлоу всё же согласился с безумной идеей Джекаби и смог собрать такое количество людей, да еще и так быстро.
Наконец, в дальнем конце толпы появился главный инспектор. Знакомые с ним офицеры повернулись в его сторону при звуке позвякивающих наручников на поясе, пораженные присутствием такой значимой фигуры. Даже те, кто работал в других департаментах, старались сидеть прямее на своих ящиках. Инспектор встал рядом со мной и заговорил, осматривая мужчин.
— Где он?
— Скоро вернется, — заверила я инспектора, изо всех сил желая, чтобы Джекаби появился. Я перехватила его книги другой рукой, чувствуя себя маленькой и нелепой рядом с главным инспектором. Последний раз, когда в отсутствии Джекаби мы стояли рядом настолько близко, он обвинял меня в убийстве. Хотя бы теперь он с нами на одной стороне. — Вы проделали впечатляющую работу, сэр, собирая эту толпу. Это все полисмены Нью Фидлхема?
— Конечно, нет, — проворчал Марлоу. — Большинство дежурных офицеров останутся на своих постах. Было бы безответственно оставить город без защиты. Но я отправил посыльных по домам предупредить остальных полисменов в каждом районе города. Я надеюсь, вы понимаете, мисс Рук, — главный инспектор повернулся в мою сторону и посмотрел на меня, — что я использовал расположение комиссара Свифта в самый последний раз, чтобы собрать столько людей. Я несу ответственность за то, что начинает казаться невероятным публичным представлением. Крайне важно, чтобы все это не превратилось в колоссальную трату времени и ресурсов. Поэтому, спрашиваю еще раз, где Джекаби?
— Он... вот-вот, — я осматривала толпу в поисках этой глупой вязанной шапки. Я заметила несколько знакомых лиц в толпе. О'Дойл, грубиян с широкой грудью, которого я впервые встретила в Эмерланд Арк, был здесь рядом с двумя охранниками, которым пришлось обыскивать дом Джекаби. Кажется, у них было достаточно времени, чтобы переодеться в новую форму. Дородный офицер с усами, как у моржа, стоял рядом со своим коллегами и разговаривал, потирая руки, пытаясь согреться.
В конце толпы, к своему удивлению, я даже заметила Чарли Кейна. Бедный уставший детектив снова натянул свою форму, если вообще снимал ее. Он явно был не в лучшем состоянии. Его отполированные пуговицы и остроносые туфли все еще блестели, но форма уже не была свежей, да и сам он выглядел помятым. Он держался в стороне, не общался с коллегами и посматривал в конец улицы, словно мечтая вернуться в постель. Я попыталась поймать его взгляд, чтобы подбодрить дружеской улыбкой, но его голова была опущена и глаза смотрели вниз.
Наконец, я увидела Джекаби в дальнем конце за статуей, прокладывавшего дорогу через толпу офицеров, когда слева от меня раздался гул голосов. Я повернулась и увидела, как затихают разговоры, и стена офицеров расходится в стороны, чтобы пропустить комиссара. Реакция офицеров на появление Марлоу теперь казалась вялой в сравнении с метаморфозами, которые происходили с ними при появлении комиссара. Животы втянуты, сигареты выброшены и из хаоса стройные ряды образуются. И только Чарли стал исключением в распространении такого профессионализма. Он все еще стоял позади
