неприятностей, когда я нахожусь в запертой клетке размером со скворечник. И тут до меня дошло, что я фактически осталась совсем одна, отчего на меня накатило ощущение беспомощности. Я заерзала на лавке, терзая бахрому своего нового платья.
Все это было так нелепо. Не понимаю, почему я чувствовала себя более защищенной с мужчиной, которого знаю меньше дня (если учесть, что почти все, кто мне встретился в этом городе, предупредили, чтобы я держалась от него подальше), но очень надеялась, что он скоро вернется.
Я растянула губы в вежливой широкой улыбке, глядя на своего охранника. Но он в ответ лишь смотрел на меня пустым взглядом — он смотрел на меня не просто ничего не выражающим взглядом, с каким бывало и сам стоишь в очереди в банке, а очень агрессивным пустым взглядом. И позу его принять мог только тот, кому удалили чувство юмора хирургическим путем. Его мундир похоже был чист, ни следа помета, но и от него исходила знакомая серная вонь.
— Здрасьте, — рискнула я.
Офицер не ответил.
— Так значит вы, должно быть, обыскивали дом Джекаби? То еще местечко, не правда ли?
По-прежнему никакого ответа.
— А если честно, вы поди посмотрели на лягушку? Было такое?
Офицер молчал, но ноздри его непроизвольно дернулись. И он продолжал сверлить меня злобным пустым взглядом.
— Так я и думала. — Я улыбнулась и, плюхнувшись на лавку, откинулась назад, прислонившись спиной к стене.
Глава Двадцатая
Следующий час я проводила за разглядыванием серого клочка неба через тюремное окошко, тихого выстукивая пальцами по лавке. И только я доработала ритм, чтобы получалось в унисон с орудующим штампом офицером, как дверь, наконец, распахнулась и голос Джекаби ознаменовал его скорое появление.
— Ну разумеется вы бы так и думали. Это тоже самое, что измерять человеческую устойчивость посредством банана, который он будет или не будет есть, тогда как никаких бананов нет в принципе. Ограничено и снисходительно, Инспектор. Впрочем, как всегда.
Охранник с грязным плечом открыл дверь в камеру Джекаби и впихнул туда детектива. С грохотом захлопнув решетку, он подошло к моей.
