– ЧТО?! Что случилось?!
Драконопасы молчали секунды две, потом тот, что с непобитой физиономией, выдавил из себя дрожащим голосом:
– Он спит! Как вы ушли – он спит и спит! Не просыпается! Мы его только с одного бока обработали, повернуть не можем, он же тяжелый! Он спит и не просыпается! Не ест, не пьет! Мы не знаем, что с ним! Мы не виноваты!
Адрус распахнул вторую дверь, ведущую в зал стойла, и быстрыми шагами пересек подметенную, ухоженную площадку, направляясь туда, где на деревянном помосте, устланном соломой, виднелась огромная туша дракона.
Первое, что неприятно удивило – запах!
Запах в драконьем стойле присутствует всегда. Драконий навоз, хотя и смывается водой, текущей в желобе, все-таки успевает наполнить миазмами атмосферу помещения. И драконья моча довольно-таки едкая, пахучая.
В природе дикие драконы метят ею территорию, и запах остается на месте буквально неделями, ощущаемый даже человеком, а уж драконы, с их тонким чутьем падальщика, чуют метку соперника за тысячи шагов. Попробует чужой дракон пересечь границу территории – драки не избежать!
Кроме того, в стойле всегда присутствует собственно запах дракона – запах огромной змеи, или ящерицы, почти неуловимый для тех, кто привык к нему, и такой резкий и странный для тех, кто впервые увидел летающую «ящерицу».
Но тут совсем другое дело. Странный запах чего-то острого, едкого, будто стоишь возле огнедышащего вулкана, и отрава, сочащаяся из трещин и разломов, медленно, но верно убивает твою плоть, травит, внедряясь в организм, заставляя легкие с помощью кашля отбрасывать убитые кусочки самих себя.
Адрус вначале переполошился – странный запах, опасно! Потом все-таки вспомнил – огнежелезы. Это они так пахнут. Вернее, горючая жидкость, которую железы выделяют.
Осмотрел морду дракона, огнежелезы – они стали крупнее, округлились, набухли, похожие на такие же железы у других драконов. По виду – железы как железы, ничем не отличающиеся от обычных. Значит, дело все-таки не в них? Не потому дракон спит уже сутки? Может, просто устал, налетался?
Адрус потрогал морду Энда, погладил – чешуя горячая, гораздо горячее, чем обычно.
Кстати, это первый признак непорядка. Когда трогаешь дракона, нужно в первую очередь обращать внимание на температуру шкуры. Слишком горячий – повод осмотреть на предмет воспаленных ран. В бою ведь был, монстр мог зацепить в горячке.
Пощупал чешую – она была странно тусклой, и вроде как даже шаталась! Осмотрел гребень, нашел язвочку – маленькую такую, замазанную мазью (драконопас постарался), и сразу бросило в пот – что за дела? Что это?
– Энд! Очнись! Энд!
Адрус похлопал дракона по «щеке», но тот не пошевелился. Ударил сильнее, еще сильнее, врезал кулаком с такой силой, что этим ударом можно было бы сшибить с ног крепкого человека – никакой реакции! Совсем никакой! Вообще!
– О боги! – У Адруса перехватило дыхание. – Да что же это такое?!
– Драконья лихорадка, – раздался мрачный голос от дверей. – Еще семь драконов больны. И боюсь, что их будет больше.
Лекарь-маг и командир полка вошли в стойло, пересекли площадку и остановились возле Адруса:
– Собирались уже посылать за тобой, – кивнул командир полка. – Беда. Это настоящая беда! Последний раз эпидемия среди драконов была несколько сотен лет назад. И тогда вымерли почти все наши драконы. Осталось лишь пятеро. Последний случай заболевания – десять лет назад. Дракон умер, стойло его сожгли. Начиналось все так же – неделю дракон спит. Потом просыпается, и…
– Что – и?! – не выдержал Адрус, когда тысячник замолчал секунд на десять. – Что потом? Мне говорили, что драконья лихорадка опасна, но насколько?
Сказал и тут же опомнился – как он говорит с командиром полка?! За такое вообще-то и под арест можно попасть! Родовитый дворянин, да еще и высший командир!
Но командир не обратил на тон драконира ровно никакого внимания. Уголки его губ опустились, лицо обвисло, как-то даже постарело.
– За неделю – выпадет семьдесят процентов чешуи. На ее месте образуются незаживающие язвы, истекающие кровью и гноем. Эти язвы будут чесаться, страшно зудеть, драконы будут рвать свое тело, расчесывать раны, возможно заражение крови. В этот период они впадают в безумство, никого к себе не подпускают, могут убить даже драконира – просто не понимают, где находятся и что делают. Были случаи – они поджигали стойло и умирали в огне. Выживает один из десяти. Восстанавливается потом очень долго и плохо. Годами. И не всегда до конца.
Все замолчали. Адрус посмотрел на дверь, за ней виднелись испуганные, бледные лица драконопасов. И еще кто-то знакомый стоял, но имени его Адрус не помнил – из свиты командира полка, наверное. Адъютант.
– Что можно сделать? – Голос Адруса как-то сразу сел, охрип. В висках стучало, кровь билась в черепе так, что грозила его разнести, – как перед боем. – И откуда взялась эта зараза? Что вообще случилось?
– Мы думали над этим. Искали по книгам, читали. Пришли к некоторому выводу. Водные чудовища сродни нашим драконам, – сообщил лекарь. – Твой дракон и остальные драконы, что были в патруле, имели контакт с водным драконом. Были ранены, кусали монстра, он их кусал, то есть на них – в них –
