Может, и со своими братьями мысленную пресс-конференцию проводил. Но в итоге «раскололся» до конца.
– Мой братец обладает особенным даром просмотра ауры перерожденца. И ему удалось рассмотреть не только особенные круги, но и красноватую пыльцу, которая в остаточных количествах вокруг тебя клубилась. А сие обозначает, что ты прибыл к нам не из прошлого времени и не из иного места нашего мира, а совсем из иного мира. И тот мир нас намного опережает по времени. – Сделал паузу, еще раз вздохнул и невесело улыбнулся. – Вот и весь сказ о причинах особого к тебе отношения. Мы могли тебя заставить работать на нас силой. Хотя часто подобных тебе пытаются попросту убить. Или держат до самой смерти в темницах. Но решили сделать ставку на дружбу и добровольное сотрудничество. Дальше решать тебе: остаться с нами или вернуться к своим друзьям. Со временем, конечно, когда шум вокруг твоего побега несколько поутихнет. Удерживать тебя силой или еще как-то на тебя влиять мы не собираемся.
И замолк, давая понять, что сказал все.
Василий всерьез задумался. Сказано было жестко и весьма откровенно. Прозвучала явная угроза убийства или пожизненного заточения. Намекнули, что несговорчивых знатоков будущего обычно убивают, чтобы никому иному не достался. После такой нешуточной угрозы не факт, что его и в самом деле из замка выпустят. И что это, как не шантаж с принуждением? Хоть и подано все было в мягкой, ненавязчивой форме. Соглашаться? Но так ли необходим союз и полное сотрудничество? Вдруг можно затянуть время и как-то выкрутиться из создавшегося положения?
Интуиция тоже нашептывала, что откровения могли быть неполными. Новые приятели имели великолепные возможности еще не один козырь придержать в рукаве.
Ничего не оставалось, как поторговаться. Точнее, потребовать отсрочку для принятия решения:
– Хорошо. Я подумаю над твоим предложением.
– Думай, – кивнул Агап. – Но о себе можешь рассказать сразу. Мне все-таки жутко интересно: сколько тебе лет, где ты жил, какие у вас там чудеса существуют, до коих мы еще не доросли?
Хозяин кабинета явно давил на собеседника! Ведь до сих пор тот ни словом не обмолвился о своем истинном происхождении.
Грубить в ответ или качать права тем более не стоило. А вот упомянуть о вышесказанном следовало в обязательном порядке:
– Постой, а как же твои уверения, что удерживать меня или еще как-то влиять никто не собирается? Почему же ты требуешь полного признания? Или это просто дружеская просьба?
– Конечно, просьба! И не сомневайся!
– Тогда мы проверим искренность твоего заявления. Я просто день-два помолчу о себе, присматриваясь к вам и делая окончательные выводы. Хорошо?
– Как тебе будет угодно, – покладисто согласился Гирчин и указал на схемы, разложенные на столе. – Но в данном вопросе ты согласен сотрудничать? – Получив кивок, воспрял духом. – Вот и отлично! Продолжим!
Глава двадцать третья
Простые решения
Остаток дня прошел единообразно. Потуги над ребусом из стрелок, скромный обед и неплохой вечерний пир, затянувшийся за полночь. И вновь после пира в спальню рыцаря пришли три красотки, неся с собой кувшины с прохладительными напитками и вазы с фруктами. Естественно, что свои умения ласкать, нежить и доставлять прочие удовольствия они тоже не забыли. Так что уснуть удалось сравнительно поздно.
Тем более удивительным стало для Василия слишком раннее пробуждение. Только-только рассвело, а он уже проснулся и, не открывая глаз, попытался уловить ускользающие образы схем и рисунков. С трудом, но это ему удалось. И что интересно, новые рисунки показались ему очень интригующими, чуть ли не ключом к разгадке ребуса со стрелками. Видимо, верно загруженное подсознание продолжало и ночью работать.
Чувствуя охватившее его возбуждение, касающееся близкой разгадки, Райкалин понял, что больше не уснет, и тихонечко соскользнул с кровати. Подхватил одежду и на цыпочках направился к двери. На раскинувшихся вольготно и в разных позах прелестниц старался не оглядываться. Ибо сомневался, что устоит от их побудки.
По этой же причине и к столу не вернулся, где рядом с артефактом-хомутом располагались манящие к себе подносы с напитками.
«Жажду можно утолить и потом, – уговаривал он себя, одеваясь в небольшой гостиной, – а вот догадку о фигурах следует проверить немедленно. Пока из головы не выветрилось».
Еще вчера он вместе с власнечем перенес листы, наброски и рисовальные доски в соседнее с кабинетом помещение, так что доступ к рабочему месту имелся. Но пока к нему шел, жажда стала невыносимой. Следовало срочно либо похмелиться, либо какого огуречного рассольчика хлебнуть. А где подобное взять, если не знаешь дорогу в кладовые или в подвалы с соленьями?
Правильно: в банкетном зале, который и так по пути оказался. Вряд ли слуги успели все убрать со столов. Когда Грин уходил, некоторые пирующие только разгулялись толком. И сейчас, увидев полный кавардак, Шестопер крякнул и потянулся к первому же кувшину с остатками медовухи. Потому что некоторые участники пира так и остались на местах своего пьянства.
Ближе всех, на лавке, возлежал один из баронских рыцарей и храпел не хуже взбешенного носорога. Чуть поодаль на полу лежал его коллега.
