Раскрутка имиджа
Оказавшись во дворе, Василий наконец-то вздохнул полной грудью. Может, в палатах княжеских гораздо интереснее, но вне крытых помещений дышится легче. Жаль, что не получится домой сбегать, зато можно решить дела, накопившиеся по службе, в почтовом ведомстве и в отношении товарищей по оружию. Вчерашняя беготня и поиск пропавшей ведьмы не дали возможности перекинуться со знакомыми даже несколькими словечками.
И первым ему на пути встретился бритт Илтон Нинбург. Опытный воин, скандально известный бретер, он вдруг оказался со знаками отличиями баннерета, иначе говоря, десятника над рыцарями, имеющего право командовать своим отрядом. Несмотря на прежние напряженные отношения с ним, Грин радостно улыбнулся рыцарю. Потому как помнил, что он входит в круг доверенных лиц светлого волхва:
– Поздравляю тебя с повышением! Уже успел это отпраздновать?
– Еще нет. Как раз собираемся завтра вечером гулять в «Жареном карасике». Тебя тоже приглашаю.
– Благодарю! Приду, если по службе куда не отправят.
– Это тебя благодарить надо, – ухмыльнулся Илтон. – Расшевелил местное болото с предателями, вот парочка офицерских мест и освободилась.
Явно привирал. И явно раньше состоял на службе в Тайном Погляде, но Василий сделал вид, что поверил:
– Рад, что повышаются в звании самые достойные.
– Да уж так получилось, – поскромничал Нинбург. И предупредил: – Тебя все время Найт разыскивает, злится, что никак поймать не может. Ну и я уже устал сдерживать его порывы сойтись с тобой на дуэли.
– Не проблема, – отмахнулся Грин. – Даже приятно было бы размяться немного, пока я свободен.
– Зря ты так беспечен, – нахмурился баннерет. – По всем показателям венгр тебя опережает. Наверняка любым видом оружия отделает.
– Это мы еще посмотрим. И не думай, что я зазнался после нескольких стычек. Мне есть чем удивить слишком назойливого, зазнавшегося коллегу.
Кажется, Илтон не слишком поверил ему, но пожелал удачи. Расставшись с ним, Грин поспешил к местной почте, потому что приходил оттуда курьер с пакетом, но оруженосцам не отдал. Мол, велено лично в руки рыцарю Шестоперу. Мысли о Коннеше Найте он сразу же выкинул из головы, чувствуя себя на пике своих физических и боевых возможностей. Если прежде венгр издевался и насмехался над трусливым хозяином данного тела, то теперь ему ох как обломится! Пусть только сунется!
Полученный на почте пакет оказался довольно объемным из-за уложенного внутрь, довольно оригинального и красивого рыцарского шарфа. Многие коллеги носили нечто подобное, выполняя обеты, данные дамам сердца, родственницам или случайно встреченным красоткам. Ну и толстенное, на полтора десятка страниц письмо.
Хоть Василий и не знал никогда мать настоящего Грина Шестопера, да и сестру толком не мог представить, но где получил пакет, там и уселся читать весточку из дому. Слишком уютным и близким пахнуло на него от этого послания, чтобы отложить его на потом.
Писанные по очереди строки, порой расплывшиеся от капнувших на них слезинок, еще больше тронули перерожденца. Благодарность и гордость – вот две главные темы письма. Ну и любовь к сыну и брату, которая красной нитью пронизывала каждую строчку. Присланные деньги спасли семью от полного разорения. Удалось отдать долги кредиторам, а на оставшиеся золотые залатать самые страшные прорехи в хозяйстве. После таких заплаток прибыль не хлынет рекой, но уж уверенность в завтрашнем дне у женщин рода Шестоперов появилась. Да и младший братишка, быстро растущий, стал получать нормальное, полноценное питание.
От старшего брата, как только ему деньги перестали отсылать, а он ответил злобными проклятиями, больше не доходило ни слуху ни духу. Мать очень переживала, что с ним могло случиться несчастье.
Ну и довольно подробно описывалось житье в замке и вокруг него.
В конце шли пожелания удачи и крепкого здоровья. Сообщалось, что шарф сестра связала собственноручно, сделала у знахарки наговор, приносящий уважение окружающих, и теперь требовала носить постоянно. А чем удивила в финале, так это вполне логичной просьбой:
«Грин, любимый братишка! Можно я к тебе приеду? Тем более что ты снял приличный дом и комната в нем для меня отыщется. Хотя я готова ютиться в любом чуланчике. А оставаться здесь не могу, потому что в нашем захолустье никогда замуж не выйду. Да и соседи все солидные к нам уже давно относятся премерзко. Явно кто-то нас оговорил или оклеветал. А у вас в Вищине нормальных мужчин хоть отбавляй. Может, мне и улыбнется счастье?..»
Райкалин опечалился и загрустил после таких слов. В этом мире он навсегда, поэтому подаренных судьбой родственников надо привечать, поддерживать и проталкивать. Пусть даже он их любить не сможет, отвергать их искреннюю любовь он не имеет права. Получалось, что сестре надо помогать. Да и опять денег подкинуть матери не помешает. А еще лучше отправить туда толкового управляющего. Если попадется…
После совещания с Боджи было получено и его полное одобрение в этом вопросе:
«Иначе бедняжка и в самом деле останется в старых девах! – И добавил философски: – Человеческие отношения, они такие…»
«Но вдруг я ее не узнаю, когда она приедет? Это же будет провал!»
«Ты ее сколько лет-то не видел? Наверняка она сильно изменилась, и ничего странного, что ты ошарашенно на нее взглянешь и недоверчиво уточнишь имя. Она только радоваться будет твоему шоку».
