Алиса смахнула набежавшие слезы и отвернулась, не в силах больше смотреть на Вестников. Груз вины окончательно придавил ее, не давая вздохнуть, когда картинка подернулась мутной дымкой. И вот Алиса уже лежала ничком, чувствуя, как холодит щеку зеркальная гладь, а совсем рядом кто-то протяжно кричал, надрывая охрипшее горло.
Она с трудом приподняла тяжелую голову, и первым, что увидела перед собой, были змеившиеся по льду трещины. Алиса привстала, завороженно провела пальцем по кромке одной из них и сдавленно охнула: кожу разрезало, словно острым ножом. Алые капли стали срываться с кончика пальца на трескающийся лед.
Крик повторился, Алиса подняла голову, и ей захотелось снова упасть лицом вниз, лишь бы не видеть того, что открылось перед глазами.
На торчащем обломке зеркала, острый край которого вонзился в грудь, висел Трой. Крылья безжизненно опали до самой поверхности льда. Большие перья пропитались кровью, став еще темнее, еще тяжелее.
Алиса прижала ладонь ко рту, силясь сдержать крик. Чарли подполз к ней, волоча переднюю лапку, и уткнулся лбом ей в бедро. Так они и сидели, пока остальные приходили в себя, неловко приподнимались, оглядываясь. Пока все они вскрикивали, натыкаясь взглядом на кровавые лужи под вздыбленным льдом.
– Святые Крылатые… – выдохнул Освальд, поднимаясь на ноги. – Что же это…
Сильвия все еще плакала, судорожно втягивая воздух. Ослабевший, бледный Сэм осторожно поддерживал ее, чтобы она не упала. Сам он был в крови и смутно чувствовал, что совсем недавно находился на краю гибели, но что-то его спасло. Эти мысли теперь не давали ему покоя, и он растерянно поглядывал на тело товарища на торчащей льдине.
– Его нужно снять, – чуть слышно проговорила Алиса, стараясь подняться на трясущихся ногах, но каждый раз заваливалась набок.
Лин молчал, поджимая губы. Он помог Юли сесть, напоил ее водой из подвернувшейся под руку фляги, старательно избегая поднимать глаза.
– Кто с ним… так? – выговорила девочка, ее лицо сморщилось от жалости.
– Мне кажется… это он сам, – ответил ей Лин.
– Но почему?
– Ты… ты видела что-нибудь? – Голос парня предательски задрожал. – В зеркале этом, Огонь его подери?
Юли вздрогнула всем телом и кивнула.
Даже Освальд передернул плечами, словно отгонял чей-то назойливый образ.
– Не будем, – сказал он, подходя поближе к одной из трещин в ледяной глади. – Не могу понять, что это все такое…
– Красногрудка, – сказала Алиса.
– Что?
– Сказка… Помните? – Она окинула взглядом Вестников. – Фета рассказывала ее не просто так. Паук, что живет во льду. Зеркало, показывающее путнику самый страшный его грех.
Ее голос сорвался. Перед внутренним взором снова встала освещенная костром пещера и Братья, живые и здоровые, спорящие о вылазке, в то время как сама она в крылатом сне обрекает их на смерть.
– Думаешь, Трой увидел что-то настолько страшное, что решил… сделать это с собой? – Освальд подошел к самому краю трещины и заглянул в глубину, открывающуюся там.
– В сказке кошка ударилась об лед, чтобы его разбить. Чтобы… паук… – Алиса сбилась, но все-таки продолжила: – Чтобы шаман смог до него добраться.
– Чтобы паук выбрался наружу, – проговорила Сильвия, напряженно всматриваясь в спину Освальда, застывшего на краю трещины.
А тот уже медленно пятился, разглядев в глубине, как перебирает тонкими лапами что-то большое и темное. Блестит глазами, жадно облизывая сухие губы, выжидает, подслушивает, решает, как с ними быть.
– Он там, – выдохнул Освальд. – Паук в глубине трещины. Нужно уходить!
Он рванул к Вестникам, подхватывая на бегу рюкзак. Но те не шелохнулись, переводя испуганный взгляд с края трещины на вышину пика с мертвым телом Троя, все еще истекающим кровью.
– Мы должны достать его. Похоронить, – пробурчал Сэм.
– Там паук! Ты меня слышишь?! – Освальд кричал, размахивая руками. – Огромный, с головой старика! Настоящий! Не из сказок Феты! Паук, ты понимаешь? Нам нужно уносить ноги отсюда, пока он не выбрался на поверхность.
– Мы должны похоронить Брата, – сказал Лин, его лицо исказилось. – Когда эта тварь выползет… – Его передернуло. – Даже думать не хочу, что она сделает с Троем.
– Он мертв, – отчетливо, как ребенку, начал объяснять ему Освальд. – Это просто тело. Может, тварь отвлечется на него, когда выберется, и мы успеем убраться подальше.
– Это Трой. – Лин взглянул на остальных, те уже поднялись, покачиваясь на слабых ногах, и осторожно подходили к трещине. – Он был нашим другом,
