Она успела вдохнуть плотный, терпкий запах травы у корней Рощи, разглядеть ее, проступающую сквозь облик оазиса. И Алана, застывшего в середине полукруга, в изломанной, странной позе, схватившегося ладонями за виски, она тоже разглядела.
А после мир снова вернулся на свое место. И воздух оазиса, от которого так отчетливо горчило на языке, разорвал тревожный оклик Корбуна:
– Жрица, случилась беда!..
Глава 20
Корбун все говорил и говорил, зависая над землей оазиса, так и не посмев ступить на нее. Он хмурил седые брови, приглаживал бороду морщинистой рукой и озабоченно выговаривал пустые, ненужные слова.
Алиса и так чувствовала, как смыкаются вокруг ущелья темные тучи беды. Будто находит гроза посреди ясного, погожего дня. От ощущения опасности колкие мурашки пробегали по коже, сохли губы, оно заставляло ее говорить шепотом, оглядываясь кругом.
Кто-то шел к ним, опасный и злой, готовый взять себе то, что не принадлежало ни Вестникам, ни Корбуну, ни даже Жрице – саму Рощу.
– Варвары… – взволнованная речь старика пробивалась в сознание сквозь шум Рощи, заполнивший голову Алисы. – Они близко, Эалин заметила их на тропе, что ведет через гряду к ущельям.
– Думаете, они сумеют отыскать это место? – тихо спросил Лин, рассматривая комья влажной земли под своими сапогами.
– Не сумели бы, но их ведет что-то… кто-то.
Алиса вскинула голову, удивляясь, какими медленными, слабыми движениями жил сейчас мир снаружи в то время, как внутри нее, подобно листве на ураганном ветре, шумела, бесновалась Роща.
– Паук?
Корбун кивнул ей в ответ.
– Не может быть! Мы убили его. Сожгли. Развеяли пеплом. От него ничего не осталось! – кричала Алиса, наступая на старика, словно тот был виновен во всем.
– Значит, Правитель успел послать зов, девочка. И не я в этом виноват.
Алиса замерла, тяжело вдыхая терпкий воздух оазиса. Она помнила, как призывно тянуло песню чудище в разломе, пока она шла к нему, обуреваемая серебряным Огнем.
– Успел, – повторила девушка. – И его воины теперь идут в Рощу. Зная, где она. Зная, как легко сейчас уничтожить ее…
Вестники молчали, столпившись вокруг старика, словно дети, испугавшиеся грядущей бури. Но Корбун взмахнул широкими рукавами плаща:
– Мы попробуем сбить их с пути. Силой Вихрей, что дала нам Роща. Кто знает, может, в этом и состояло наше предназначение… Но паук всегда был сильнее нас. Даже всех вместе. Готовься к бою, Жрица, он неминуем. И да помогут вам Святые Крылатые…
– Глупо ждать их помощи, старик. – Освальд провел ладонью по гладкой голове, собираясь с мыслями. – Скольких варваров вы видели?
– Дюжину. Может, две…
Крылатый хмыкнул, покачивая головой, что слабо блестела в отсветах костра. Его хищное лицо еще сильнее осунулось, скулы обозначились четче, отчего запавшие глаза казались холоднее, пронзительнее.
– Выходит, мы заперты в Роще, отступать нам некуда. Пара дюжин вооруженных воинов, наделенных силой паука, идут сюда с юга, а все, что мы можем, – уповать на силу Серых Вихрей. – Он пожал плечами, смотря на Алису. – Вот к какой новой жизни ты привела нас, девка… Но я не удивлен, видит пекло, я не удивлен.
Лин молча шагнул к Освальду и сжал в кулаке ворот его рубахи. Но мужчина не шелохнулся, продолжая насмешливо смотреть на всех, кривя уголки губ.
– Ты можешь избить меня, брат, – он выплевывал слова, зло и ядовито, словно они жгли его. – Ты уже бил. Но я оказался прав. Оглянись, девчонка привела нас к концу. Здесь есть вода, говорила она, но я вижу жалкий ручей. Здесь есть Дерево! А я нашел лишь мелкую поросль, ее не хватит даже на медальоны. Роща защитит нас, уверяла она. Но мы сдохнем здесь… и я не боюсь этого. Мне смешно, какими детьми вы все оказались. Мне смешно, как отчаянно я был прав эти дни.
Лин с отвращением отпустил сжатую ткань рубахи и плюнул под ноги пошатнувшемуся Освальду.
– Трус. Ты еще можешь улететь и вернуться в Город. Соврать остальным, что мы ничего не нашли, сгинули в пустыне. Будешь гнить в голодном и разрушающемся Городе, зато прослывешь самым мудрым и сильным среди стариков да детей. Иди, никто тебя не держит.
Освальд скрипнул зубами, одним движением оторвал лоскут от полы рубахи, обтер им сапог и швырнул в сторону. Когда он распрямился, его лицо было спокойным и равнодушным. Он окинул холодным взглядом Вестников, слегка наклонил голову и отошел к огню.
Сильвия со стоном прижала к губам судорожно сжатый кулак и бросилась было следом, но Сэм крепко схватил ее за локоть. Крылатая обернулась к нему. Когда их глаза встретились на одно бесконечно долгое мгновение, что-то изменилось. Девушка шумно выдохнула, распрямила плечи и осталась на месте, повернувшись спиной к огню и Освальду, усевшемуся возле костра. Сэм осторожно выпустил из своей лапищи ее локоть.
– Значит, будем биться, – сказал он, хмуро потирая лоб.
