Действительно, Мать была один в один как Рута, ну прямо двойник, и по возрасту от силы в старшие сёстры годилась с виду. Это уж скорей тётушка Тоня выглядела как родительница их обеих.
– А на кого ещё должна быть похожа моя дочь?
Крайт покачал головой и посмотрел на Руту. Так сказать, чтобы удостовериться наверняка. О том, что дочь могла быть «вся в папу», промолчал. Уж лучше не спрашивать, кто отец. И без того сюрпризов полно.
– Впрочем, можете не отвечать. – Мать села рядом с ними, и Крайт ощутил, что от неё пахнет влажной свежестью, будто она только что из воды. – Что сидите, как бедные родственники? Кушайте-кушайте.
Крайт безумно устал, но от еды не отказался. Последние дни он, что называется, не шиковал, да и живот частенько крутило. Поэтому сначала он ел потихоньку; живот молчал. В конце концов он осмелел и буквально накинулся на яства. Но при этом держал вилку в левой руке, а нож – в правой. Вспомнил, что так принято по этикету.
Рута притронулась только к фруктам, и то чисто символически.
– Я так понимаю, ты привела к нам беспамятного чужака и хочешь, чтобы я разрешила ему остаться? – выдержав долгую, поистине королевскую паузу, вопросила Мать. – А он, случаем, не тот «крестьянин», сыгравший главную роль в видео, которое нынче гуляет по всему Троту?
– Даже если и тот! – произнесла Рута с вызовом. – Что с того?
– Ты посмотри на него. – Мать кивнула в сторону Крайта. – Любой дурак поймёт, что твой друг – чужой.
– МАМА, – Рута интонацией выделила обращение, – не уходи от темы. Ты приютишь его на пару дней? Если нет, то мы сейчас же уйдём.
– Мы? – переспросила Мать. – А как же твоя разлюбезная техногенная контора?
– Да, мы. Я обещала помочь ему.
– Мы все обещаем… – начала Мать, но дочь не дала ей закончить фразу.
– Мам, пожалуйста! – взмолилась она. – Он не враг нам! Под мою ответственность!
– Ты уже не наша. Ты сделала свой выбор и теперь просто гостья, – жёстко отрезала Мать. – Но я выполню твою просьбу. Только не забывай: он – чужак… Вам отведут место, и я прикажу остальным не обращать внимания на твоего друга, но…
– Всё будет в порядке, – заверила её Рута. – Крайт не идиот, он должным образом оценит ситуацию.
– Его зовут Крайт?! – вдруг воскликнула Мать. Кажется, Она удивилась.
– Да, а что? – настороженно спросила Рута.
– Пойдём-ка.
Несмотря на проснувшийся аппетит, Крайт съел не так уж много. Он откуда-то знал, что наедаться не надо. Тем более если перед этим чуть ли не голодал.
Когда Мать и Рута одновременно встали, Крайт расценил это как сигнал к действию, упёрся в столешницу руками и тоже стал вырастать из-за стола.
– Сиди пока, – сказала ему Рута. – Мы отлучимся ненадолго.
«В туалет, что ли?» – чуть не сорвалось с языка у Крайта.
– Вяло кушаете, – обратилась к нему Мать ласково-ласково. – Неужели не вкусно?
– Наоборот, очень вкусно, но… – Договаривать он не стал, потому что Она уже отвернулась и следовала в полутьму дальнего конца помещения.
– Отдыхай пока, – бросила девушка и поторопилась за Матерью.
Там скрипнула дверь, скрывающаяся в сумраке, и Крайт остался в трапезной наедине со своими растерянными мыслями.
…Как только дверная створка закрылась за ними, Рута спросила:
– Что такое? Услышав его имя, ты изменилась в лице…
– Сейчас покажу… – ответила мама, подходя к огромному шкафу, старинному, резному, будто из музейной экспозиции позаимствованному.
– При чём здесь наши реликвии?
– Рута! – строго сказала мама. – Имей терпение!
Порывшись на полке, она достала старый обшарпанный фотоальбом.
– Ты хочешь показать его мне? – удивилась Рута.
– Замолчи! – отрезала мама и начала быстро пролистывать страницы. Найдя нужную, вытащила из-под внешней плёнки фотографию. Выцветшую, с помятыми краями.
Рута неоднократно видела это фото. Впрочем, как и все в альбоме.
– Решила воспитывать меня? – агрессивно спросила она. – Надумала вновь привить мне клановые ценности?
Мама нахмурила свои тонкие брови, повернула фотографию обратной стороной и чуть ли не прислонила к лицу дочери.
– Читай! Подпись! – рявкнула она раздельно.
