– Мудрено.
– Мудрено.
– И как понимать слова твои? В головушке-то не укладывается.
– Тут не мне тебя поучать, ибо мужья головами понимать все стремятся, тогда как женки – сердцами. Та семья хороша, в которой и сердце и голова – воедино. Там и мир, и совет, и любовь вместе с ними.
Булыцкий ничего не ответил, да лишь головой покачал, да, поднявшись на ноги, в опочивальню пошел. Усталость сегодняшнего дня как-то разом навалилась, подавляя и душу. Так, словно бы и в самом деле за спиной вдруг рюкзак полный камней оказался. Тот, в который мужчина старательно, год за годом собирал встречающиеся на пути булыжники, откладывая их, как зверек на зиму орешками запасается. Улегшись и свернувшись калачиком, он разом провалился в тяжелое забытье без сновидений.
Наступившее утро стерло из памяти волнения дня предыдущего, забрав с собой худые мысли и обиды. Поднявшись на ноги и истово помолившись, Булыцкий принялся носиться, изо всех сил ратуя за внедрение новаторских идей. Тем более что те находили применение…
Немного времени, и коробейники, оценив машину для бега, как один начали осваивать новинку, благо Булыцкий распорядился первые два десятка раздать почти за бесценок. Он бы и за остальные символически взял бы, да вот только столкнулся с той самой пресловутой халявой: народец, задарма получивший необычное транспортное средство, в общем по-хамски отнесся к дарам, совершенно не заботясь о его сохранности. Столкнувшись же с необходимостью дальнейшей отработки, начали они бережней обращаться с конструкциями.
Тит за дело принялся, выдумывая, как бы ловчее пешим против конных. Вот только получалось, как говорят: «и смех, и грех»: в первый же день под копыта угодил, да только Богу одному ведомо, как не покалечиться ухитрился. Впрочем, этот инцидент совершенно не отбил у Тита охотку к занятиям, и, оклемавшись, через пару дней он снова за дело принялся. Единственно, что теперь уже не на лошадь пер, а из пацанов выбрав несколько человек и попарно усадив их на плечи друг другу, продолжил свои эксперименты.
Стараниями Леля в специально отведенном рукаве наконец появилась первая мельница с водяным приводом. Тут, правда, сказался недостаток опыта. Поработав всего день, треснул шкив, заклинив механизм передачи усилия с колеса на жернова. Балка, служившая валом, лопнула, попутно повредив еще пару механизмов.
– Шибко длинный, – и так и сяк изучив поломку, сделал вывод Лель. – Иначе надобно. Его бы покороче…
– Так то – все переделывать придется, – уныло отозвался трудовик, втайне гордившийся своей конструкцией.
– Вон жердина какая, – не замечая реплики товарища, в своем традиционном стиле продолжал Лель. – А ты – березу сюда. Нет бы спросить поперву. Тут дуб нужен.
– Так тебе же чертежи поперву показывал! – опешил трудовик.
– Жердину – дубовую, да обхватить обручами, – Лель замолчал, тщательно изучая место излома. И хоть нет-нет, да выбешивала Булыцкого неторопливая манера общения товарища его, а ведь и он залюбовался, следя за движениями старика. Тот, внимательно изучая породу, то ладонь прикладывал, то ухо. То костяшками пальцев несколько ударов отбивая в места определенные, ладонью другой руки водил по балке, словно бы что-то там выискивая и выслушивая. – Тут, – управившись, уверенно ткнул он пальцем в одну точку, – тут и тут. Тогда сдюжит.
– А на меня не серчай, – продолжал он. – Картинки-то показывал; таить тут нечего, да только не растолковывал, что да зачем. Знал бы я, на что все это, так и сразу бы растолковал. Вон как с кузовками твоими да машинами для бега.
– Прости, – сообразив, что старик-то и прав, стушевался Булыцкий.
– Будет тебе река жернова ворочать, – усмехнулся старик. – Не кручинься.
– А чего только мне-то? – воспрянув, снова подбоченился пожилой человек. – Наша с тобой – первая. Пока отработаем, да притрем, да привыкнем, а там – и еще повырастут мельницы. Дело-то не хитрое, а полезное ух как!
– А жердину дубовую надобно бы.
– Ох, заладил: дубовая, дубовая. Будет тебе она!
– Обтесывать – беда, – не слушая, скорее сам с собой рассуждал мастеровой. – Умаешься топорами тюкать.
Теперь уже пенсионер призадумался. Крепко так. В самом деле, зациклившись на производстве бумаги, он и как-то из виду упустил совсем, что, имея в распоряжении механический привод, можно внедрять новые методы производства. Та же самая пилорама! Механизм практически есть. После успеха с косой-литовкой не виделось пришельцу проблем в изготовлении полотна пилы большого размера. Только балку бы прочнее!
Да, повозиться придется, но игра стоила свеч. Ведь в конце концов еще в Древнем Риме использовались такие! А с тех пор времени утекло уже сколько! А раз так, то, отправив за кузнечных дел мастеровыми, начал, советуясь с помощником своим башковитым, эскизы первые набрасывать пилорамы будущей.
Вот только уже сейчас понятно было: еще одно колесо ладить придется. Очень пришелец сомневался, что усилия, передаваемого неторопливым течением реки, хватит на то, чтобы раскрутить сразу оба механизма: и жернова мельницы, и вал пилорамы, хотя попробовать стоило.
– Да и квадрат он круга зело крепче будет, – все так же монотонно бубнил плотник. – Круг – он хитрец: как не переверни, а все не свалишь. Крутиться
