– Обязательно!
И она пинком захлопнула дверь и стащила рундук с плеча Бранда. А когда она ставила его на пол, выложенный красивой плиткой, с шеи ее свесилась серебряная цепочка с серебряным же ключом.
– Чей это ключ? – пробормотал он.
– Думаешь, я замуж выскочила, пока ты был в отъезде? Это мой собственный ключ к моим собственным сундукам! Ты есть хочешь? А пить? У меня…
– Рин, чей это дом?
Она широко улыбнулась.
– Твой. Мой. Наш.
– Вот этот дом – наш? – Бранд непонимающе вытаращился. – Но… как у тебя…
– Я же говорила тебе, когда-нибудь я и меч откую.
Бранд широко распахнул глаза:
– Сдается мне, то был клинок, о котором впору петь в песнях…
– Король Атиль тоже так решил.
Глаза Бранда чуть из орбит не вылезли:
– Король Атиль?
– Я открыла новый способ плавки стали. С большим жаром. Первый клинок треснул, когда мы его стали закаливать, а второй выдержал. Гейден сказала, что нужно его показать королю. А король встал в Божьем зале и сказал, что последнее слово за сталью, и лучше стали он еще не видел. И теперь, как я слышала, он носит мой меч у пояса.
И она пожала плечами, словно покровительство короля Атиля – это так, сущий пустяк.
– А потом все захотели такой меч. И Гейден сказала, что не станет удерживать меня. Сказала, что я должна быть мастером, а она – подмастерьем.
Рин пожала плечами.
– Видать, это благословение Той, что Бьет по Наковальне, как мы и говорили.
– Боги, – прошептал Бранд. – Я-то хотел изменить твою жизнь. А ты… ты сама всего добилась.
– Без тебя – не добилась бы.
И Рин взяла его за запястье и мрачно нахмурилась, заметив шрамы.
– Что случилось? Откуда это?
– Да ничего особенного. Канат соскользнул, когда корабль через верхние волоки тащили.
– Думаю, это не вся история.
– У меня и поинтересней есть.
Рин сморщила губку:
– Только без участия Колючки Бату, умоляю.
– Она спасла Императрицу Юга от ее дяди, Рин! Представляешь? Императрицу! Юга!
– Я это уже слышала. Про это поют по всему городу. Как она одна с дюжиной солдат расправилась. Потом их стало пятнадцать. В последний раз, когда я слышала про это, уже двадцать или даже больше. А еще она скинула в пропасть какого-то герцога и обратила в бегство орду коневодов, получила в награду эльфью реликвию и подняла на плечи целый корабль. Корабль! Подняла!
И она презрительно фыркнула.
Бранд удивленно поднял брови:
– Я смотрю, в песнях склонны… преувеличивать…
– Ты потом мне расскажешь, как дело было.
Рин взяла лампу и повела его через другую дверь, за которой обнаружилась лестница, уходящая вверх, в темноту.
– Пойди посмотри на свою комнату.
– У меня своя комната есть? – пробормотал Бранд – нет конца чудесам этого вечера!
Как часто он мечтал о этом? Когда у них и крыши над головой не было, и есть было нечего, и на всем белом свете они могли рассчитывать лишь друг на друга?
И она обняла его за плечи, и он наконец-то почувствовал себя дома.
– У тебя есть комната.
Когда тебя неправильно понимают
– Мне, похоже, новый меч нужен.
