…Ослепляющие ртутные переливы окружали со всех сторон, метались в хаотическом беспорядке. Сполохи были такими яркими, что я невольно прищурила глаза до щелочек, следуя за Кайлеаном почти вслепую. Хотелось убежать от мучительного блеска как можно скорее, но передвигаться было трудно, будто окружающая среда имела плотность воды. К счастью, «зеркальный» период длился недолго.
Сумасшедшее сияние, сопротивление воздуха — все вдруг разом исчезло, мы оказались в начале короткого коридора. Стены, пол, полукруглый потолок были покрыты чем-то серым. Бархатистое покрытие состояло из шевелящихся ворсинок, они слабо фосфоресцировали. После зеркального блеска бледный рассеянный свет казался слишком тусклым, но для глаз это была отрада.
Коридор заканчивался тупиком, глухой округлой нишей, но Кайлеан поднял свободную руку в отталкивающем жесте и двинулся вперед быстро и уверенно. Очертания ниши начали плавиться, тупик отдалялся на глазах. Происходившее было похоже на действие тепловой пушки, проделывающей проход в слое плотного снега. Что-то похожее я видела совсем недавно…
По мягкому полу Кайлеан шагал плавно, сосредоточенно глядя вдаль; я еле за ним поспевала. Конец коридора все отодвигался и отодвигался, мы все шли, шли, шли в сером безмолвии без окон и дверей.
Никаких обещанных Кайлеаном опасностей не наблюдалось.
Когда скука стала ощутимой, я приступила к исполнению классической мантры путешествующих пешком.
— Куда идем мы с Пятачком — большой, большой секрет! — беззвучно выкрикивала я, стараясь шагать в ногу с Кайлеаном.
Потом приступила к следующей:
— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!
Какое-то время кричалки действовали бодряще… пока не начало казаться, что окружающее пространство уменьшилось. Вскоре пришло убеждение, что мне не кажется — потолок действительно опустился и стены придвинулись.
Я немного забежала вперед, чтобы заглянуть Кайлеану в лицо. Оно не выражало ничего, кроме суровой сосредоточенности. Это меня немного успокоило, хотя потолок все опускался. А вскоре начал приближаться и тупиковый конец коридора.
Когда кайлеановская макушка начала почти касаться потолка, он остановился, опустил руку и выдохнул:
— Все. Слишком много сил отнимает. Выходим из безопасной зоны. Помните о правилах?
Я кивнула.
— Хорошо. Тогда идем.
Он повернулся и шагнул прямо в стену. Я, мысленно пискнув, последовала за ним, и — после краткого мига темноты — мы очутились на шумной городской улице.
По обеим сторонам узкой улицы возвышались небоскребы, отчего казалось, что мы вошли в глубокое ущелье. Был темный дождливый вечер, но мрак рассеивали огни фонарей и световой рекламы. Разноцветное сияние отражалось в лужах, мокрый асфальт блестел, пешеходы под зонтиками бежали мимо, не проявляя к нам интереса.
«Что это за город? Нью-Йорк?» — гадала я, пока не заметила, как на уровне верхних этажей проносятся не виданные мной прежде летательные аппараты.
Кайлеан, задвинув меня за спину, пошел против людского потока. Сначала ему удавалось довольно ловко лавировать среди встречных, но постепенно их количество увеличилось, столкновений было не избежать. Если раньше никто не обращал на нас внимания, то теперь пешеходы проявляли неуклюжую, но назойливую агрессию — они, проходя мимо, толкали Кайлеана, пинали, некоторые гортанно выкрикивали что-то непонятное, но явно злое.
Особенно меня поразила одна дама: тучная, в возрасте, она принялась маячить перед Кайлеаном и тыкать в него острой пикой сложенного зонтика, попутно пытаясь ударить объемистым пакетом. Поскольку одновременно на Кайлеана нападала еще пара прохожих, он еле успевал отбиваться единственной свободной рукой, не в силах миновать препятствие. Над прыжками и ужимками дамы можно было бы посмеяться, если бы не ее глаза — белые, пустые, постоянно съезжающие куда-то в сторону. Она тяжело дышала, из красного накрашенного рта брызгала пенистая слюна…
Я высунулась из-за Кайлеана, ухватила безумную за рукав и с такой силой рванула на себя, что она завалилась на асфальт, угодив в лужу.
Холодная вода ли ее отрезвила, или боль от падения, но лицо у нее вдруг сделалось осмысленное, хотя и недоуменно-испуганное. Стало видно, что это обычная немолодая тетечка, в общем, вполне приятная глазу. Она, раскидав ноги, сидела в луже и озиралась по сторонам. Потом взгляд остановился на нас, и в нем проступила обида. Ей явно казалось, что она спокойно шла по своим делам, а невоспитанная молодежь налетела и сбила с ног.
Поскольку в некотором роде так и было, мне стало неудобно, я хотела помочь ей подняться и даже сделала шаг в ту сторону, но Кайлеан, отразив удар очередного прохожего, потянул меня обратно, буркнув:
— Оставьте, уходим.
Бросив на женщину прощальный извиняющийся взгляд, я подчинилась.
Он пустился наперерез прохожим (свою порцию тычков и проклятий получила и я), свернул в проулок и там остановился.
— Измерение нервничает, — сказал он и, морщась, потер ушибленное плечо. — Не любит чужаков.
