в башне Просперо в миг его смерти.
– Старый Просперо при смерти уже не первое поколение, – усмехается Бенедикт, но Елена поднимает руку, призывая его к молчанию.
– И все же он достигнет этой неизведанной страны быстрее, чем мы можем достичь Милана, – шепчет она в ответ.
Юный арденец разочарованно стискивает кулак.
– Но ведь мы… Если мы можем попасть во времена древнего Рима, то отчего не пройти во вчерашний Милан?
– Оттого, что вчерашний Милан принадлежит Гекате, а с ней мне не тягаться. Мы сможем увидеть лишь завтрашний Милан, где уже нет Просперо.
– Тогда зачем? Зачем нам это все? – восклицает Бенедикт.
– Ч-шшш, – отвечает Елена. – О Милане подумаем позже. Теперь же сделаем шаг покороче. Идемте в гарнизонную крепость и спасем вашего принца.
– Итак, куда нам? – с готовностью кивает Бенедикт.
Елена снова встряхивает фляжку и сосредоточенно прислушивается.
– Подождите, не мешайте. Конечно, послушать, как Марк Антоний властвует над толпой, было бы прекрасно, однако Древний Рим – не то место, куда стоит попадать по ошибке. А есть и множество путей, ведущих в те места, которых в мире нет.
Ганимед тревожно оглядывается, но любопытство в нем пересиливает страх:
– Это в какие же?
Елена смотрит со сцены – со страницы – прямо на тебя, оценивающе глядит тебе в глаза, подводя итог твоим словам и делам.
– Весьма странные места, – говорит она. – Возможно, я навещу их, покончив с нашими делами. Всегда чувствовала, что стены нашего мира мне тесны. В конце концов, разве я не заслуживаю сцены попросторнее?
Бенедикт дипломатично кашляет.
– Сударыня доктор, нас ждет гарнизонная крепость, – напоминает он.
Елена улыбается в ответ. Ее улыбка заставляет Бенедикта невольно отступить на шаг, но целительница тут же соглашается:
– Да, конечно.
Выбрав выход, Елена уходит со сцены, уводя за кулисы спутников. Перед тем как исчезнуть, она вновь оглядывается на тебя. Впрочем, ее прощальный взгляд столь мимолетен, что это могло тебе и почудиться.
– Милорд, к нам посетитель, – сообщил Жак.
Не тон его, но лаконичность заставила Педро вздрогнуть и поднять взгляд. В следующий миг он оказался на ногах, отступая к решетке, чтобы выиграть пространство, и безуспешно шаря у пояса в поисках шпаги.
Меж тем скотт неторопливо приблизился вплотную к клетке.
– Знаешь ли ты меня, дон Педро Арагонский?
– Я знаю: ты – враг мне и всему миру, – подтвердил принц. – Из-за тебя нам пришлось отправиться в Милан, чтобы найти средство противостоять твоей дьявольской силе.
Древний воитель беззаботно махнул рукой.
– О, как много прекрасных планов пошли на дно, стоило им лишь оказаться в море! В конце концов, в мире нет лучших заклинателей бурь, чем мои ведьмы.
– Кроме Просперо, – упрямо возразил Педро.
Скотт хмыкнул, издав гулкий металлический звук.
– Как, разве ты не слышал? Волшебник из Милана мертв уж две недели. Зарезан в собственной башне.
Педро разом обмяк.
– Нет! – простонал он.
Макбет лишь слегка пожал плечами под кольчугой.
– В любом случае это неважно. Твои дни закончатся здесь, ибо я пришел отвести тебя на казнь. Мы с твоим братом уже достигли соглашения: он отвезет вашему народу весь о твоей гибели, и, мстя за нее, арагонцы будут драться в этой войне еще неистовее. И гибнуть на всех полях Европы вместе с остальными.
Латная перчатка Макбета сомкнулась на замке, пальцы его сжались, корежа металл, и дверь камеры с лязгом распахнулась. Одним плавным движением
