Минуты через две я наконец напал на одну стоящую вещь. Статья о смерти Джеральдины Морган, девочки шестнадцати лет, у которой, возможно, было слабое сердце.
Заметка была опубликована за неделю до самоубийства Меннинга. Там не было никакого намека ни на Меннинга, ни на то, что она умерла в его доме. Это была одна колонка на пятой странице. Автор - вероятно, женщина - играла на сентиментальных струнах, и очень сильно. Она описывала надежды и стремления маленькой провинциалки, приехавшей в город Фабрикантов Иллюзий, чтобы найти там свой путь. И очень скоро Смерть оборвала ее мечты... Далее шли два отрывка из писем, которые она писала своей старшей сестре, где говорила, какой чудесной ей кажется жизнь в Голливуде. Письма были как раз такие, каких можно ожидать от шестнадцатилетней девочки, которую ничего не стоило поразить, - достаточно проехать по модным местам. Было упомянуто, что она провела уик-энд в Лагуна-Бич, но не уточнялось с кем.
Я дочитал статью и взял свой стакан. У меня сжало горло, когда я сделал глоток. Я понял, что это моя вина: надо было уточнить, что я хотел выпить. Полник принес мне чистого джина.
Я взял другую вырезку из того же номера газеты, что и статья о Джеральдине Морган. Это были два мутных фото, вырезанных из шестой страницы под рубрикой 'События недели'.
Заголовок: 'Смерть оборвала мечты'. Подпись под первой фотографией: 'Молодая умершая, Джеральдина Морган, 16 лет. См, с. 5, пятую колонку'. Подпись под второй фотографией: 'Мэнди Морган, старшая сестра Джеральдины'.
Я внимательно разглядывал второе клише. Чем больше я смотрел на это лицо, тем больше оно казалось мне знакомым. Я сложил обе вырезки и сунул в карман. Потом вернулся в гостиную.
Полник удобно устроился в кресле с громадным стаканом джина в одной руке и еще более громадной сигарой в другой. На лице его было написано блаженство.
Тони тихонько покачивалась перед ним на собственном фундаменте.
- Понимаете, - говорила она, чуть ворочая языком, - на этой набедренной повязке было нечто вроде бахромы, и когда я танцевала танец живота...
- Мне жаль, что я прерываю вас, - сказал я наполовину искренне.
Полник посмотрел на меня, поморгал и поспешно встал:
- Что прикажете, лейтенант?
- Я сейчас уеду, - сказал я, - вы оставайтесь здесь в засаде и ждите.
- Слушаюсь, лейтенант! - ответил он с энтузиазмом. - Вы сейчас едете в бюро шерифа?
- Не думаю.
- Но что же я скажу, если капитан позвонит? - обеспокоенно спросил он.
- Скажите ему.., что, возможно, не приеду.
Я взглянул на аквариумы. Мне показалось, что что-то изменилось, когда я вернулся в гостиную. Теперь до меня дошло: тропические рыбки больше не плавали.
- Что случилось с рыбками? - спросил я.
Тони громко закудахтала.
- Я их усыпила, - сказала она, указывая на пустую бутылку из-под джина. - У меня из-за них болела голова, когда они плавали по кругу. - Ее взгляд стал ледяным. - Фарго взбесится, - добавила она зловеще.
Глава 10
В половине одиннадцатого я припарковался у 'Старлайт-отеля'. Я дошел до апартаментов Дженис Юргенс и постучал. Она открыла не сразу и, открыв, не выразила удовольствия при виде меня.
- Вы никогда не отвяжетесь? - раздраженно вскричала она. - Как нам от вас избавиться? Просить защиты у полиции?
- Вы скрытничали, - с упреком сказал я, - не правда ли... Мэнди?
Она плотнее запахнула халат, и ее глаза внезапно застыли.
- Я не знаю, о чем вы говорите, - сказала она.
- Разрешите войти, и я объясню, - ответил я.
Она посторонилась и пропустила меня в комнату.
Остановившись у письменного стола, она повернулась ко мне:
- Вы, должно быть, не в ударе, лейтенант. Вы меня больше не забавляете.
Я вынул из кармана газетные вырезки и показал ей фотографии. Она молча смотрела на них несколько секунд, потом медленно подняла голову.
- Мэнди Морган, Дженис Юргенс - имена разные, но не настолько.
Она подошла к окну и раскрыла его настежь, как будто ей не хватало воздуха. Она стояла неподвижно, спиной ко мне.
- Когда вы сменили имя? - спросил я. - Сразу после смерти вашей сестры?
- Не понимаю, что вы хотите сказать, - ответила она, задыхаясь.
- Даже на скверном газетном фото трехлетней давности я узнал в вас Мэнди Морган, - устало сказал я. - Если вы предпочитаете молчать, я не против. Нетрудно найти в Луисвилле кого-нибудь, кто вас узнает.
Например, ваш отец.
- Он умер, - угрюмо объявила она. - Он умер два года назад, попав под машину. Пьян был, конечно.
- Это уже лучше. Вы - Мэнди Морган.
- Да. - Она отошла от окна и приблизилась к столу. - Я Мэнди Морган.
- Зачем вы трудились менять имя?
- Мне все опротивело. Опротивело жить в Луисвилле, осточертело видеть вечно пьяного отца... Да еще Джеральдину убили! Я хотела начать все с нуля, не иметь ничего общего с прошлым, даже со своим именем. Я уехала в Нью-Йорк и стала Дженис Юргенс.
Я сел в ближайшее кресло и слегка дотронулся до лба.
Он был какой-то липкий у корней волос.
- Рассказывайте дальше, - попросил я.
Она села за стол и закурила:
- Что я вам могу еще сказать?
- Все, что угодно, со всеми подробностями, даже если это вам кажется несущественным.
Она машинально трогала клавиши пишущей машинки.
- Я окончила курсы секретарей и некоторое время работала в агентстве. В этом агентстве Паула отыскала продюсера для своей телепередачи. Я часто виделась с ней тогда. Она вечно торчала в бюро или звонила туда.
Когда ее программа наконец подошла к концу, она предложила мне стать ее секретаршей. Она платила больше, чем агентство, и работа была интересной. И я приняла ее предложение.
Я снова взглянул на вырезки:
- Как случилось, что одна газета Лос-Анджелеса опубликовала письма, написанные вам Джеральдиной?
- Один из инспекторов, занятых расследованием, приехал в Луисвилль и допросил меня. Видимо, он и рассказал о них газете.
- Вы помните его имя?
Она задумалась:
- Лейтенант, очень милый... Кажется, Монро.
Я мягко спросил:
- Он вам сказал, как умерла ваша сестра?
- Он сказал, что она была убита, - бесстрастно ответила она. - Он рассказал мне о Ли Меннинге и его уик-эндах в Лагуна-Бич. Это явилось для меня дополнительной причиной для перемены имени. Я чувствовала себя замаранной.
- В конце концов Меннинг поплатился, - сказал я. - Он покончил с собой через неделю после смерти вашей сестры.
- Я знаю.
- Но кое-кто не поплатился. Джорджия Браун.
- Что вы хотите сказать?
Я встал, подошел к столу и посмотрел ей в глаза:
- Вы знали, кто была Джорджия Браун, не так ли?
