Поезд пустовал. В купе сидело по одному, и совсем редко больше двух человек. Похоже, все предпочитали проводить путь в одиночестве. Мы тоже расположились в одном из пустующих купе. Я отодвинула занавеску и посмотрела в окно. Темень. Лишь только свет фонарей дает возможность видеть очертания вокзала, окутанного мрачными тенями. Раздался свисток. Из-под поезда с шипением повалил пар. Мы медленно начали двигаться.
— Вечером мы должны прибыть в Айсберг.
— Угу.
— Ким, а ты знаешь ту девушку? — спросила я, накрыв переноску своей дубленкой. Шнурик не привык к сильным холодам.
— Какую?
— Которая стояла перед нами. В шубе и дорогом платье.
— Лично нет, — уклончиво ответил Ким, не отрывая взгляда от убыстряющего за окном блеска.
— А не лично? Кто она?
— Госпожа Ильская. Дочь директора Северо-Западного банка.
— Она здесь по работе?
Парень укоризненно покачал головой.
— Где ты видела, чтобы директор банка посылал дочь на дальний Север для работы?
— Ну, вдруг она у него способная?
— Нет. Ей девятнадцать, и, что такое работа, она, скорее всего, вообще не знает.
— А что же она тут делает?
— Без поня-а-а-тия, — прозевал Ким, поудобнее располагаясь на сиденье. — Пока меня это не волнует. Если у тебя больше нет вопросов, я буду спать.
— Вроде больше нет.
— Хорошо.
Монотонный стук колес действовал убаюкивающе. Ким быстро погрузился в сон. За окном светало. Я подумала последовать примеру друга, но сначала решила проведать хорька.
— Дружок, ты как? — спросила я, смотря на зверька через сетку дверцы. Шнурик недовольно поскреб лапой. — Тихо! Ким спит, — шикнула я, открывая дверцу и засовывая внутрь руку. В тряпках я нащупала бутылку воды.
«Остыла», — с досадой подумала я, доставая ее. Хорек, решив воспользоваться моментом, попытался вылезти из переноски. Я быстро пресекла попытку. Взяв бутылку, я вышла в коридор. Где-то в начале вагона у проводника можно раздобыть кипяток. Я зашагала, беглым взглядом посматривая в стеклянные окна дверей купе. Большинство пустые, в других дремали обычные люди. Но на одном пассажире я задержалась. Это был, как мне показалось, молодой человек, обмотанный с ног до головы в непонятную серую одежду, отдаленно напоминающую наскоро сшитые лоскуты. По светлым, выбившимся из-под ткани волосам и спускающейся от левого виска косички с резным серебряным колечком (местная мода среди многих представителей мужского населения, оставшаяся в память о прародителях-викингах) я сделала вывод, что это северянин. Человек, словно почувствовав на себе чужой взгляд, повернул в мою сторону голову. Светло-голубые глаза подтвердили мою догадку. Я приветливо кивнула. Северянин как северянин, похож на путешественника. Только что-то в нем вызвало у меня странное чувство беспокойства.
Залив в бутылку кипяток, я увидела, как мне навстречу идет госпожа Ильская. Она шла быстрым неспокойным шагом. Именно
— Ай! Извините мою неловкость, вы не ушиблись? — смущенно спросила она, тяжело дыша.
— Нет, что вы. Это я должна извиняться. Я вас испачкала, — сказала я, указывая на четкий отпечаток подошвы, оставленный на ее животе.
— Пустяки! — Я протянула ей сумку. — Спасибо. — Девушка быстро достала платок, принявшись оттирать грязь.
— Вам следовало выбрать другой фасон платья для путешествий.
— Да, вы правы, — со вздохом согласилась госпожа Ильская. — Я нечасто путешествую. Подобное не пришло мне в голову.
— Ну, все приходит с опытом! — сочувственно сказала я, с удовольствием отметив, что мое мини явно выигрывает. Я обошла девушку и, сделав пару шагов, заглянула в заинтересовавшее меня ранее купе. Оно было пустое. — Простите! — громко окликнула я госпожу Ильскую.
Девушка вздрогнула.
— Д-да?
— Вы не видели, вам навстречу не шел человек, замотанный в серые лохмотья?
— Лохмотья? Нет. Кроме вас в коридоре мне никто не встретился.
Я быстро развернулась и со всех ног побежала по коридору. Затормозив, я резко дернула ручку двери и влетела внутрь.
