Кончик винтовки едва касался земли. Человек остановился перед большим сугробом. Постоял с минуту. Усмехнулся. Закинув винтовку на плечо, он так же бесшумно побрел в обратную сторону.
— Думаешь, дело нужное?
— А чего оно не нужное? Тебе шкура нужна?
— Нужна.
— А мясо?
— Тоже неплохо.
— И чего ты мнешься? Медведь этот уже старый.
— Старый-то старый, зато опытный!
— Брось! Чем опыт оный ему во сне поможет?
— Твоя правда.
Бредя и деля шкуру еще не убитого медведя, размышляли двое мужчин. Охота на такого зверюгу — дело опасное, лезть к нему в берлогу — того хуже. Хорошо, если спит, а ежели нет? Весна все-таки, пора ему выходить из спячки. Правда, на Севере весна — это только листки календаря. Природа особых различий между сезонами не делает.
— Ну, кажись, пришли. Верзила тот сказал, что где-то здесь. А, вижу, вон берлога косолапого, — указал рогатиной один из мужиков.
— Ох, не знаю. Мутный тот парень какой-то. Никогда его раньше не встречал.
— Так он же приезжий!
— Во, приезжий. По манерам не наш. Городской. И дает наводки на медведя. Откудаво ему знать, а?
— Жил он тута раньше. Охотился. Чего ты к нему пристал? Нормальный парень. Веселый. Но колокольня еще та! Я таких высоченных не видел. Здоровей любого медведя. А ты давай, полезай.
— Ему на медведя самое то идти, — проворчал мужчина. — А он точно спит?
— Спит-спит. Лезь и смотри, там твой трофей или уже ноги сделал, — толкая его, говорил первый.
— А что я-то сразу?
— Медведь кому нужен, мне или тебе?
— Мне.
— Вот и полезай! Бери рогатину. Ну, давай-давай, а то и правда проснется, пока ты тут мнешься.
Неуверенно взяв у друга «оружие», мужчина вновь подумал, а может, ну его, этого медведя? Хотя ежели он правда спит, опасности вроде как нету. Эх! Была не была! Рискнем. Встав на четвереньки, он осторожно раздвинул снег и заглянул внутрь.
— Темно, не видно. Дай фонарь!
— Ты чего? Какой фонарь? Так точно разбудишь!
— А делать-то чего?
— Рогатиной пошуруй, как только уткнешься — сразу поймешь, там он или нет.
Делать нечего, стал шуровать. Раздался неразборчивый звук.
— Я что-то слышал.
— Медведь во сне храпит. Суй дальше.
Толкнув рогатину глубже, мужчина почувствовал — назад не идет. «Застряла, что ли?» — подумал он. Дернул сильнее. Чуть вышла. И тут он увидел сомкнутую на конце рогатины бледную, грязную, исцарапанную руку. Мужчина в ужасе отскочил.
— А-а-а!
— Ты чего кричишь? — испугался друг.
— Мы не медвежью берлогу, а чью-то могилу разворотили!
— Чушь! Какая тут могила?
— В-вон, с-смотри.
Рука медленно стала выползать из земли, за ней последовала взлохмаченная голова. Из-под нависших волос зловеще блеснули бездушные глаза.
— Покойник! — закричал один.
— Мертвец! — закричал второй.
— А-а-а!!! — вскричали оба. Вдруг мертвец целиком вылез из берлоги и молниеносно бросился на них. Мужчины попрощались с жизнью.
— Тихо! Чего орете? Медведя разбудите, — укоризненно предупредил их мертвец, зажимая рты. Мужчины перестали дрожать и присмотрелись. «Мертвец» оказался молодой девушкой, грязной, лохматой, но все же живой.
