стреляют сразу, а не ведут разговоры
Бородач, похожий на Фиделя, оборвал смех и вполне миролюбиво спросил:
– Ты ж Гнилой?
Тот кивнул.
– Ну а что тогда стоишь, как зомбяк беременный? – Писклявый снял с плеча гранатомет и тоже положил на землю. Однако Гнилой не спешил убирать палец со спускового крючка, и это не ускользнуло от внимания обоих собеседников.
– Зря ты вот так, мужик, – миролюбиво проговорил лысый. – Тебя ж Прохан прислал?
Гнилой молчал.
– Прохан – дружбан наш. Давний, – пробасил Баграт. – Так что мы тебя не обидим. Слышь, Жабчик, лодка готова.
– Это хорошо, – ответил бородач, погоняло которого совсем не соответствовало его внешности.
Гнилой наконец опустил автомат дулом к земле и подошел к лодке
– Правду баял Прохан: гнилой ты какой-то. – Баграт оглядел Гнилого цепким взглядом. И сплюнул сквозь редкие зубы в воду. Гнилой проследил за полетом желтой слюны и поморщился.
– Как тебя угораздило сталкером стать? Или ты не сталкер?
– Сталкер.
Желтый плевок Баграта медленно плыл по воде и не тонул.
– Да знаем мы, что ты сталкер, – раздался за спиной голос Жабчика.
И почувствовал, как в спину уткнулось что-то холодное.
«Ну вот и все», – понял Гнилой.
И эта мысль почему-то принесла облегчение.
– Да, теряешь навыки, – резюмировал Жабчик. Но ствол от спины убрал. – Жить устал?
Гнилой промолчал. Бородач был прав: он уже давно устал жить. И часто думал, что зря не умер еще тогда…
Когда над Землей взметнулись грибы ядерных взрывов.
– А ведь о тебе легенды ходят, – сказал Жабчик. – Ты ж и до Медного ходил, и путь до Комбината разведал, где Топь была.
Гнилой снова ничего не ответил. Ничего они о нем не знали, эти мужики…
И не узнают.
Потому что не их это дело.
– Ты молодца, сталкер! – Баграт протянул Гнилому широкую ладонь. Рука у него была мозолистой, шершавой. И очень крепкой. Как у Прохана.
Жабчик уже спустил лодку на воду.
Лодка была старая, деревянная.
– Тариф знаешь? – спросил Жабчик.
– Знаю. Я сниму рюкзак? Все там.
– Да сымай, только без резких движений. А то мало ли что… Тут место топкое…
Пока Гнилой снимал рюкзак, лысый внимательно разглядывал свои крепкие ладони.
…Когда пять банок тушенки и три упаковки с гранатами перекочевали Баграту, тот сразу сменил грозное выражение лица на приветливое.
Даже заулыбался.
Но эта улыбка не была человеческой.
Так, наверное, мог улыбаться зомбяк, когда готовился к трапезе.
6
На том берегу не было ни одной живой души. Только метрах в двухстах чернел остов церкви. Гнилой сразу решил, что мимо руин церкви он не пойдет, хотя там путь до Вокзала ближе.
– Ну, прощевай, сталкер! – Бородатый, который славно поработал веслами, протянул ему руку.
У Жабчика тоже была сильная ладонь.
– И тебе не хворать, – ответил Гнилой.
– Ну, бывай, Гнилой, – Баграт опять протянул ему руку.
