солнечный свет.
Щурясь, они оказались на краю Косми, где склон был весь покрыт срубленными деревьями.
Толстостенная крепость. Давно погибшая энкуйская крепость Маимор.
Это название встречалось Акхеймиону всего несколько раз в его снах. Древняя Меорнская Империя была всего лишь временным объединением, покрывалом, наброшенным на беспокойные племена восточных бело-норсираев, и Маимор была одной из нескольких скреп, которые удерживали ее на протяжении многих поколений, Высокородной Твердыней, она использовалась как резиденция Верховного короля во время ежегодного объезда все более мятежных провинций. Во время Первого Апокалипсиса она, как и все остальное, превратилась в руины под градом огня и атакующих шранков.
Интересно, подумал старый чародей, узнал бы меориец из прошлого в этих развалинах прежнюю крепость? Маимор, утраченный в сравнении с Маимором, вырванным из Глуши спустя пару тысяч лет…
Толстостенная крепость.
Полуразрушенные внешние стены заросли деревьями, в основном дубами. Огромные, высокие, как башни, пни, оставшиеся от прежних гигантов, будто сжимали кулаками основания стен. При восстановлении крепости скальперы использовали их в качестве готовых бастионов. В проломах они поставили частоколы и щиты из дубовых досок. Вот что дымилось и горело, языки пламени на ярком свету были почти невидимы.
Шкуродеры замешкались в тени, пытаясь отдышаться и разглядеть подробности. Кто-то атаковал крепость, причем недавно.
Акхеймион услышал, как Галиан пробормотал Поквасу, возвышающемуся рядом с ним:
– Плохо дело…
Перехватив взгляд чародея, бывший колумнарий проговорил:
– Голые позади, а теперь и спереди? Это уже не просто сбиваются в стаю.
– Тогда что же это?
Галиан пожал плечами на скальперский манер, словно говоря: «Мы все умрем по-любому». Акхеймион представил, как эти люди, будь то Шкуродеры или Ущербы, месяц за месяцем проливают кровь в своих скитаниях. Они, конечно, боялись за свою жизнь, но не так, как другие. Как им это удавалось? Монета, которой суждено лишиться, сильно отличается от украденной вором, даже если в результате выходит одно и то же – нужда.
У скальперов игра с судьбой была в крови.
Когда так и не удалось понять, кто ждет впереди – друг или враг, Капитан отправил Клирика на разведку. Нечеловек широкой поступью всходил в небо, кожа его сияла, кольчуга блестела на солнце. Разношерстный отряд наблюдал за ним с измученным любопытством. Он поднялся высоко над склоном, усеянным стволами деревьев, уходя все выше, пока не превратился в черный штрих, зависший над развалинами Маимора.
Клубы дыма окутывали его, лениво вытягиваясь на запад. Вдали виднелись Оствайские горы с окутанными облаками вершинами. Присмотревшись, Клирик махнул скальперам, разрешая двинуться вперед.
Отряд начал пробираться среди бурелома, где стволы, лежавшие один на другом, напоминали выброшенных на берег китов, и приходилось пробираться меж сухих веток, похожих на китовые ребра. Местами пройти через этот лабиринт было совсем непросто. На свету Акхеймион смог рассмотреть Ущербов повнимательнее, они выглядели теперь еще паршивее и несчастнее. С настороженными взглядами пленных и приглушенными голосами рабов, живущих в страхе перед жестоким и неуравновешенным хозяином. Как и Шкуродеры, они собрались со всего Трехморья. Откуда точно – Акхеймиону было совсем неважно. Они были просто Ущербами, бандитами, которые убивали людей ради добытых шранков. По здравом размышлении они были ничем не лучше каннибалов и, возможно, даже скорее заслуживали смерти. Но они были людьми, и перед сбивающимися в стаю шранками это родство превосходило все остальные соображения.
Разбор их преступлений следовало отложить на потом.
Бывшие ворота Маимора полностью развалились уже давным-давно. Вход закрывали сколоченные из бревен новые, нетронутые огнем, который тлел повсюду. Створки ворот стояли открытыми. Отряд осторожно, поодиночке, прошел внутрь, поглядывая по сторонам. Акхеймион внутренне сжался, ожидая увидеть последствия бойни, произошедшей внутри. Зрелище после резни шранков любого могло вывести из равновесия. Но там ничего не было. Ни крови. Ни убитых. Никаких следов.
– Сбежали, – заключил Ксонгис, имея в виду отряд, который предположительно помещался здесь. – Императорские войска… Их работа. Эвакуировались.
Руины местами осыпались, но в целом оказались удивительно стойкими. Стены хоть и покосились, но стояли. Сохранились проходы между остатками укреплений высотой до пояса. Рассыпавшись беспорядочными кучами, выпавшие каменные блоки образовали бреши во внутренних перегородках с бесчисленными щелями и трещинами – обиталищем крыс. Еще несколько гигантских пней нависали над каменной кладкой, оплетка из расходящихся веером корней покрывала ее на высоту двух этажей. Общий план крепости следовал скорее традиции, чем практическим соображениям. Верхний контур стен составлял вытянутый овал, но понизу они были прямыми. А башня цитадели была круглой. Круг, вписанный в квадрат, – фигура, которую Акхеймион сразу узнал из своих сновидений о древнем Келмеоле, затерянной столице Меорнской Империи, когда Сесватха останавливался в крепости Энку-Омор.
Камень весь пестрел выбоинами и пятнами, от черной плесени до белого и бирюзового оттенка лишайников. Сохранившаяся резьба на камне, хоть и
