окнами машины, но откуда же это могла знать их мать? В конце концов сеньора Вальдес не выдержала:
— Мария, у нас есть переводчик. Майор Берг, ваша должность подразумевает беседы с детьми? — Она одарила меня яростным взглядом.
— Разумеется, сеньора Вальдес. И я с удовольствием отвечу на вопросы ваших внуков.
Мария обиделась. Сеньора Вальдес горделиво подняла голову. Энрике с начала пути отвернулся и смотрел в окно. Им всем было не по себе. Что ж, начнем с детей.
Дети переключились на меня охотно. И к тому часу, когда мы прибыли в аэропорт, я с ними уже подружилась. Первенец, Виктор, важно сказал:
— Майор Берг, вы отлично говорите по-испански. У вас совсем нет акцента, как будто вы родились в Золотом Мехико. Где вы так научились говорить?
— Сеньор Виктор, благодарю вас. У меня были прекрасные учителя.
— А где вы учились? Ну, в школе, а потом?
— Военный университет в Мадриде.
— А! Мадрид — я знаю. Это древняя столица Испании, а из Испании в Мексику пришли мои предки! Тогда я понимаю, почему вы так хорошо говорите по-испански!
Я не стала разочаровывать его, объясняя, что на Земле нефедеральными наречиями люди пользуются только дома, в кругу семьи. А на улицах общаются на понятном для всех языке.
— А вы хотели бы когда-нибудь побывать в Эльдорадо? — не унимался Виктор. — У нас тоже очень красиво.
— Она у нас бывала, — вдруг сказал Энрике. — И, кстати, блестяще имитировала деревенский выговор. А я, дурак, еще поправлял ее, полагая, что с таким выговором в столице делать нечего. Оказывается, произношение у нее лучше моего.
Сеньора Вальдес ощутимо напряглась, считая, что напрасно ее сын произнес эти слова.
— Однажды она ехала по набережной и увидела, как трое подонков пытаются убить человека. Она спугнула подонков, они успели только ударить человека по голове и столкнуть в реку.
Майор Берг смело нырнула и вытащила того человека.
У детей загорелись глаза. Конечно, Виктор тут же спросил, откуда его отец это знает.
— Оттуда, что этим человеком был я. И если бы не майор Берг, я погиб бы.
Мария быстро опустила взгляд. Кажется, я сразу ей не понравилась, а теперь-то она будет ненавидеть меня с чистой совестью. Уж больно странные нотки прозвучали в голосе ее мужа, когда он рассказывал историю нашего знакомства.
— А что вы делали в Мехико, майор Берг? — у Виктора аж глаза засияли.
— А что они все делают в Мехико? — вдруг сказала Мария. — Шпионила, конечно!
— Мария, — негромко сказал Энрике.
Разговор, так славно начатый, потух, словно его накрыли толстым одеялом.
На аэродроме мы погрузились в самолет — все, включая Весту и двух солдат охраны. В самолете дети уснули, и в Эдинбурге были уже вялыми, даже по сторонам не глазели. Нас доставили в коттедж, выделенный семейству Вальдесов для проживания. Я мимоходом оценила охрану — обычную, не адамитскую, явную, — осталась довольна. Наш министр внял моим доводам.
Но сам коттедж оставлял желать лучшего.
Сеньора Вальдес огляделась и сказала:
— А где же тут море? Мне сказали, что мы будем жить на берегу моря.
— Залив Ферт-оф-Форт находится в нескольких километрах к северу, — пояснила я.
— Так далеко?! Что же получается, если дети захотят увидеть море, нам придется ехать на машине вместо пешей прогулки?!
Я сдержалась, не позволив всяким мыслям вроде той, что беженцы не выбирают, где жить, отразиться на моем лице.
— Сеньора Вальдес, думаю, вам следовало познакомиться с картами, а не доверять чьему-либо мнению.
— Несомненно, майор Берг, несомненно! Но я думала, уж ваш-то военный министр лучше знает ваши же города, тем более такие древние, как Эдинбург!
— Увы, сеньора Вальдес. Это Земля. Здесь довольно тесно. На планете все еще проживает постоянно около четырех миллиардов человек. И естественно, что все более-менее комфортные местности заселены чрезвычайно плотно. Недвижимость в береговой зоне стоит необычайно дорого. Вполне возможно, что сенатская комиссия не одобрила высокую арендную плату за дом на берегу. Но вам не стоит отчаиваться: Эдинбург расположен на берегу залива, средняя ширина против Старого Города — около четырех километров, в самом узком месте — два с половиной, и там построены мосты.
— Четыре километра? — сеньора недоверчиво скривилась. — Но это же, простите, не самая широкая река!
— Что поделать. А собственно море видно с восточных окраин Нового Эдинбурга, из Норт-Берика, например. Но я сомневаюсь, что вашим внукам захочется там искупаться. Это море не зря называется Северным: оно холодное и бурное.
