Драгоценность

принимает меня за другую девушку. Меня вообще здесь не должно быть.

Он вглядывается в мое лицо.

–?Ты не из Банка?

Я качаю головой, в горле стоит ком.

–?Из Болота, – шепотом выдавливаю я из себя.

Он вскакивает, как будто я ударила его током.

–?Нет, – говорит он, медленно качая головой. – Нет. – Он щиплет себя за переносицу. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не суррогат.

Это слово хлещет меня пощечиной, и, когда он снова поднимает на меня глаза, они уже совсем другие, и я знаю, что теперь он смотрит на меня, как все, и видит только мою функцию, а не человека. Он больше не видит меня.

Правда написана у меня на лице. Я чувствую ее кожей, эту предательскую правду, которая кричит ему, что я опасна, что общаться со мной запрещено. Что я никто.

–?Что ты здесь делаешь? – шипит он, оглядываясь по сторонам, словно опасаясь, что за нами кто-то наблюдает.

–?Я… я…

Он хватает меня за руку.

–?Ты должна уйти. Сейчас же.

Вдруг раздается стук в дверь. Мы оба застываем в оцепенении, с одинаково испуганными выражениями лиц.

–?Одну минуту, – громко произносит он, и его голос удивительно спокоен при всем драматизме ситуации. Он прикладывает палец к губам и тянет меня в гардероб, заталкивая внутрь и закрывая дверь. В шкафу темно и пахнет нафталином. Я опускаюсь на пол и прижимаю глаз к замочной скважине.

Он пробегает рукой по волосам, поправляет ворот рубашки и открывает дверь.

–?Здравствуй, – говорит он так же весело и непринужденно, как при встрече со мной.

–?Добрый день. – Голос тонкий и гнусавый, и я сразу узнаю его. Он принадлежит племяннице герцогини.

Нет. Не может быть, чтобы он был здесь для нее.

–?Моя тетя просто невыносима, – жалуется она. – Прошу прощения за опоздание.

–?Ничего страшного, – тепло произносит молодой человек. – Пожалуйста, проходи.

Я вижу отблеск фиолетовой ткани, но фигура юноши загораживает от меня девушку.

–?Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает он.

–?Нет.

Он исчезает из поля зрения. Воцаряется долгое молчание.

–?Разве ты не собираешься говорить со мной? – обиженно спрашивает девушка.

–?Разумеется. Конечно. Мои извинения. Почему бы тебе не рассказать немного о себе?

Я ненавижу его за то, что он задает ей тот же вопрос, что и мне.

–?Разве ты не должен говорить мне приятные слова? Все мои подруги, у которых были компаньоны, рассказывали, что те постоянно восторгались их красотой.

Если бы я так отчаянно не надеялась на это, то, возможно, и не заметила бы неловкой паузы, прежде чем он сладко произнес:

–?Ты очень симпатичная.

Я слышу шелест юбок, и девушка попадает в объектив замочной скважины. Я не могу отделаться от ощущения, что испытываю самодовольное удовлетворение от того, что она совсем не симпатичная.

–?Иди сюда, – требует она, и я стискиваю зубы. Мне не нравится ее тон. Молодой человек встает, и теперь я вижу и его. – У меня еще никогда не было компаньона.

–?Я знаю. Твоя тетя желает тебе лучшего будущего, поэтому она обратилась за моими услугами.

Девушка фыркает.

–?Моя тетя плевать на меня хотела. Она хочет поскорее отделаться от меня, выдав замуж.

Парень пожимает плечами.

–?Возможно, так и есть, я не знаю. Ее светлость не делится со мной своими планами.

Девушка играет с рюшами на платье.

–?Ну… ты собираешься учить меня, как угождать мужчине?

Что? Нет. Ни в коем случае. Он не может быть здесь для этого. Или…?

Его губы складываются в соблазнительную улыбку.

–?Я здесь для того, чтобы научить тебя, как сделать так, чтобы мужчина угождал тебе.