Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник)

… самообладания – и не позволять этой штуке, чем бы она ни была…

(Это существо забралось-таки к нему на кровать; Том чувствовал, как его под весом перекосился матрас.)

– Джерри, если это ты… – шепнул он комнате, хотя и знал, что это не сестра.

Прикосновение к лодыжке было осторожным, почти нежным. Том прислушался к своим ощущениям. Прикосновение не было противным, резким или агрессивным, только немного липким. Откуда ни возьмись (должна же она была откуда-то взяться… хотя от земли до окна спальни было, между прочим, не меньше двадцати футов) в окне показалась голова пугала и прижалась лицом к стеклу. Замусоленная шляпа залихватски съехала набекрень, руки торчали в стороны. Рот был пришит немного наискось, так что пугало насмешливо улыбалось, глаза-пуговицы тоже сидели косо, отчего оно смотрело с укором, словно собиралось наказать его за скверное поведение.

Это рука, думал Том, пока голова пугала медленно скрывалась из виду, шляпа на ней балансировала и качалась, пока не упала, обнажив матерчатый шар с торчащими из него соломинками.

Чья-то рука держит меня за ногу, думал он.

Потом:

Том, это я.

Джерри? Но на самом деле он не произнес вслух имени сестры. Ее голос звучал по-другому. И еще, прикосновение ее руки (это ведь была ее рука, разве нет?), сейчас оно было… любящим и теплым. А ведь его сестра не была – никогда в жизни не была – любящей и теплой…

Том стал поворачивать голову, медленно-медленно а рука тем временем…

(Господи, пожалуйста, пусть окажется, что это рука – ой, какие острые на ней ногти.)

… продолжала гладить его лодыжку.

Том пытался не обращать внимания на лицо пугала в нижней части окна, прижавшееся к стеклу носом-узелком… и вдруг – это было почти здорово! – черные пуговичные глаза подмигнули ему, почти дружески – держись, приятель! – и за грубыми стежками ниток на миг приоткрылось что-то совсем другое, темное и очень глубокое.

Больше Том выдержать не мог. Он еще повернул голову так, что теперь смотрел на стену рядом с окном. Когда глаза привыкли, он увидел тени, мельтешащие среди теней, и глубокую тьму, окутывающую приглушенно-темные рельефные очертания предметов. Он еще чуть-чуть повернул голову, почти не думая о том, кто гладил ему лодыжку.

А потом, наконец, он повернулся окончательно.

VII. Кто такой Джеральд?

– Они легли?

Чарльз кивнул и рухнул на диван.

– Боюсь я сегодня мало на что годен. – Он заметил на столе чайник, и ему ужасно захотелось чая из трав.

– Ничего страшного, Чарли Великий. Куда ты?

Он ткнул пальцем в чайник.

– За чашкой.

Он налил себе чаю и отхлебнул. Почти остыл, но все равно неплохо.

– Что с пугалами? – спросила Труди.

– А что с ними?

– Здесь не пахотная земля. Знаешь, да?

– У нас нет шоколадки? Мне надо подкрепиться.

Труди указала на груду неразобранных коробок.

– В верхней. – Она вздохнула и потянулась. – Завтра весь день буду распаковывать вещи – ох, только что вспомнила: завтра к нам придут.

– Кто? – спросил Чарльз, откусив большой кусок Сникерса.

– Кэрол Блеймир.

– Кто такая?

– Такой. Это он.

Что-то, оставшееся незамеченным, издало протяжный рокочущий звук. Шум прокатился прямо над их головами.

– Кэрол Блеймир – мужчина?

– Так поведала его жена, а я думаю, она точно знает. Что в имени, милый мой Чарли Великий?[21]

– Сущая правда, – согласился Чарльз.

Он слышал собственное чавканье. Но было и что-то еще. Другие звуки.

За стеной что-то двигалось.