— Чем, Рыжик?
Я заерзала: да неужели и вправду не понимает?
— Ну… ты меня еще не знаешь хорошо, а мы будем жить вместе в одном доме.
Теперь его руки заскользили вверх, зарылись в волосы у меня на затылке. Большими пальцами он погладил мои щеки.
— Ведь это серьезный, ответственный шаг и… — я запнулась, осознав смысл сказанного, щеки полыхнули жаром, и начала оправдываться: — Я имела в виду, что…
— Я понял, — улыбнулся явно мудривший мужчина, кажется, наслаждаясь моим замешательством.
Я опять заерзала, почувствовав между бедер его твердеющую плоть, и невольно задела грудью каменную грудь.
— Ты мне точно не помешаешь! — Глаза и вьюнки у шелона предательски вспыхнули. — И вообще, я не хочу отпускать тебя. Никогда.
— Ты точно одержимый, — нервно хихикнула я, почувствовав восставшую плоть, упершуюся между ног.
Доминик пожал плечами и, с нежностью целуя мое лицо, слегка царапая нежную кожу щетиной, хрипло прошептал:
— Я шелон, было бы глупо ожидать от меня чего-то другого.
— О да-а-а… прекрасная отговорка, — иронично протянула я. — Ой!
Ник игриво куснул меня за плечо, словно наказывая за недоверчивость, но затем предельно честно ответил, посмотрев мне прямо в глаза:
— Просто надоело, что мы с тобой уже который месяц вокруг да около ходим. Смотрим, облизываемся, ждем непонятно чего. А сейчас сам туман заставляет поторопиться с решениями.
Хотела возразить, что еще в сомнениях, что мне туман ничего не говорит и не заставляет, но хитрый туманник прекратил разговоры самым коварным образом: приподнял меня и вынудил принять его целиком и разом. Несмотря на легкую саднящую боль, стонала я от наслаждения. Точно одержимый!
Глава 17
Оладушки по рецепту моей бабушки получились пышными и румяными, к ним я выставила воздушную аппетитную сметану и варенье. Из кружек с горячим черным кофе для Доминика и моим ягодным чаем поднимался пар. На душе было легко и радостно, а когда Доминик, подкравшись сзади, обнял меня и осыпал короткими поцелуями от макушки до ключицы, вызвав толпу мурашек, я счастливо улыбалась.
Наше первое утро! После нашей первой ночи! В голове пока не укладывалось столько всего. А еще царил полный хаос из эмоций и чувств, главным из которых было — люблю!
Отпустить торопившегося на службу Доминика без завтрака я отказалась, предложив принять душ и поесть у меня, а после зайти к себе домой. И теперь, глядя на мужчину, с большим удовольствием поглощающего один золотистый блинчик за другим, вспомнила:
— Я не смогу переехать к тебе прямо сейчас, мне тоже на работу.
— Эва, я переоденусь и занесу тебе вторую пару ключей с охранкой, сразу после работы иди ко мне. Вещами займемся вместе, — с набитым ртом пробурчал он.
Подперев ладонью щеку, я с улыбкой посмотрела на шелона и не удержалась, чтобы не задать провокационный вопрос:
— А мне нужно много вещей забирать?
Он оторвался от поглощения явно пришедшихся по вкусу оладий, ответил мне внимательным взглядом и сказал, будто бы речь шла о сущей ерунде:
— Захватим побольше… давай все. Вдруг что-то срочно понадобится, а под рукой нет.
— Мы же соседи, всегда можно сбегать.
— Нет! — категорично отрезал он. — Пока не выясним, что за проклятый туман тебе звонит по ночам и цветы под дверями оставляет, одна сюда ни ногой. Пообещай!
Я замерла, потерянно вытаращившись на шелона. Он глубоко вздохнул и продолжил мягко, спокойно убеждать:
— Эва, поверь, я сталкивался со многим де… злом, лучше проверить, перепроверить и уже тогда расслабляться.
— Не зря тебя Шалун параноиком назвал.
— Не верь ему! — тоже усмехнулся Доминик. — У него за каждым словом скрывается несколько значений.
— Ник, а ты сам ему веришь?
— Всех, кому я доверяю, ты видела на пикнике в субботу, — спокойно ответил шелон, продолжив сметать оладьи с тарелки. С очень большой тарелки. — И еще, запомни наизусть мой рабочий телефон. В случае чего — звони. Если меня не будет на месте, скажи, что это важная информация для Ресса, и оставь координаты, как с тобой связаться.
