Сью улыбнулась: "Да, сэр. Я впущу их и отправлю вниз".
Вэйд переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно. — Я останусь здесь, — сказал он, и я вопросительно взглянула на него.
"Технически, мне не позволено быть на месте преступления без предварительной договоренности". Он повернулся ко мне, пристально глядя на меня, когда коснулся моего локтя.
"Я думаю, ты должна остаться со мной. Это не охраняемое место преступления. Кто-нибудь другой сможет работать с чарами".
Мое дыхание стало медленным, и я заставила себя не сжимать мою челюсть. Он просто делает свою работу.
"У меня есть мой пейнтбольный пистолет" — сдержанно сказала я. — Я буду осторожна. Кроме того, здесь никого нет".
"Ты этого не знаешь, — сказал он, и в своем периферийном зрении, я увидела Гленна, раздраженного задержкой. Ага. Я тоже.
"Осторожничаете?" — поддразнивала Нина, в своем дорогом брючном костюме, обвивая и давя шелковым голосом. — Вы не такая мисс Морган".
"Может быть, я становлюсь умнее, — сухо сказала я.
"Я буду работать с амулетом, пока не будет оснований полагать, что они все еще здесь, — добавила я, разжимая пальцы Вэйда на мне. — Я буду вести себя умнее".
"Умно будет оставаться здесь, пока ты не будешь знать точно, — сказал Вэйд.
"Моя работа ставит меня в группу риска. Сказала, что буду осторожна, и я буду, — громко сказала я, сдвинув колени, когда пьянящий запах возбужденного вампира омыл меня, как вода.
Это была Нина, и я отошла от ее, чтобы она не взяла меня за руку.
"Я буду следить за безопасностью Рэйчел, лично, — вежливо сказала женщина, совсем не расстроившись, что я избегала ее.
"Я могу учуять их, видите ли, — сказала Нина, и коснулась своего носа, застенчиво улыбнувшись.
"Противные маленькие людишки с шалостями в их голове. Я уверена, что мисс Морган будет очень осторожна, но я буду удерживать ее от входа в любое небезопасное помещение. Физически… если это будет необходимо. —
"Вот видишь?" — грубо сказала я, мое сердце бешено колотилось, и я мысленно дала себе обещание, что Нина никогда не прикоснется ко мне.
"Вы должны остаться здесь, однако. Вы правы о правовых нормах. Вам могут причинить вред и вы подадите в суд на город".
"Я бы не стал, — угрюмо сказал Вэйд, но Гленн указал на одного из своих людей, чтобы оставался с ним.
"Отлично. Я останусь, — неохотно произнес он, держа руки на груди и широко расставив ноги.
"Я начинаю понимать, почему у тебя не так много друзей".
Я, наверное, заслужила это, но с легким чувством вины, я последовала за куратором в широкий коридор, остальные мужчины пошли за мной, а Нина за ними.
Широкая дверь захлопнулась за нами тяжелым ударом, и я подавила свою дрожь.
Почти сразу мы нашли лестницу, и м-р Калавей начал спускаться, включая крупные промышленные лампы на ходу.
Было холодно, и в воздух был затхлым.
Мои ноги в мокрых садовых ботинках не издавали не звука.
Так же как и у Нины, и от этого у меня были мурашки по коже.
Я могла чувствовать ее позади, наблюдавшую за мной.
Может быть, оставить Вэйда было не такой уж и хорошей идеей, но я была окружена людьми с автоматами, разыскивающими пустую комнату. Что он думал, должно было случиться?
Я проверила свой сотовый, когда мы подошли к нижним ступеням лестницы, не нравится мне, что здесь не было сигнала.
Амулет по-прежнему работал, это означало, что мы не слишком глубоко, чтобы дотянуться до лей-линии. Небольшое утешение, так как я не собиралась ею пользоваться.
"В какую сторону?" — спросил Гленн, когда мы подошли к развилке.
Он был напряжен, и я увидела, как Нина наслаждалась легким искушением, в которое Гленн сам себя вовлекал.
Вероятно, не помогало то, что он пах, как Айви.
"Дайте мне минутку, — сказала я. Направляясь вниз, следуя за амулетом, я оставила их, половину на лестнице, наполовину в нижней прихожей, и прошла на несколько шагов влево, наблюдая за цветом амулета.
"Она ведет к хранилищу, — сообщил м-р Калавей. Он начал ерзать, и Нина улыбнулась, наслаждаясь этим.
"Что вы храните здесь?" — почти мурлыкала Нина, явно счастливая под землей. — Брошюры?"
Я повернулась к м-ру Калавей, когда он усмехнулся, но затем он замялся и отошел на несколько шагов назад, когда увидел ее похотливое выражение лица.
"В основном артефакты, которые мы не подготовили для показа или те, которые мы не хотим, делать доступными для широкой общественности".
Гленн развернулся на каблуках, его лицо исказилось гневом. — Почему вы не хотите выставлять их на показ?" — вызывающе спросил он.
