– Спустимся в гробницу.
– Как? Я носа своего не вижу.
– Зато я могу видеть в темноте.
В следующую секунду на меня уставились две сияющие точки, расположенные примерно там, где полагалось бы находиться глазным яблокам.
– Выглядит жутковато, – призналась я. – Так у тебя есть режим ночного видения?
– Я называю его солнечным зрением.
– О’кей, но у меня-то его нет. Или ты всю дорогу будешь нести меня на руках?
Амон повернул голову, и горящие точки на мгновение исчезли – но затем снова обратились на меня. Я вздрогнула от неожиданности.
– Пожалуй, это не самый удобный способ, – признал Амон с неохотой.
– А спуск будет крутой?
– Вероятно. Зависит от того, для чего использовался этот тоннель, – и парень, медленно отвернувшись, взял меня за руку.
– Думаю, для воздуха.
Я опасливо двинулась за своим Вергилием, привыкая идти в темноте по неровному полу.
– Может быть. Иногда их еще строили для жрецов, которые спускались в наши гробницы, запаляли там лампы и оставляли еду, чтобы мы могли насытиться при пробуждении.
– Разве они не знали, что вы просыпаетесь раз в тысячу лет?
– Знали, но записи с точными датами были утрачены, и тогда они ошибались на век-другой.
Миновав еще десяток метров, Амон остановился и сжал мои руки.
– Как ты, Лилия? Все еще больно?
– Почти нет. Просто устала.
– Боюсь, так мы далеко не продвинемся.
– Есть другие предложения?
Амон не ответил, а сразу принялся напевать себе под нос. Его звучный голос гулко отражался от каменных стен, наполняя пещеру бархатным эхом. Постепенно я начала различать щебенку под ногами – и судорожно втянула воздух, поняв, что свет исходит не от фонаря или хотя бы волшебного посоха, а самого Амона. Все его тело излучало теплое маслянистое сияние, которое озаряло пещеру на несколько шагов вперед, но при этом было достаточно мягким, чтобы не резать глаза.
– Ничего себе, – благоговейно пробормотала я.
Амон был прекрасен. Нет,
Похоже, мое потрясение прошло для парня незамеченным: он лишь склонил голову к плечу, предлагая мне руку. Я неуверенно накрыла ее своей ладонью и подумала, что, должно быть, именно так чувствовала себя Лоис Лейн, когда Супермен впервые взял ее в полет. Вся боль, риск и неуверенность, которые я испытала во время путешествия, вдруг показались смешной ценой за возможность вот так запросто идти под руку с человеком вроде Амона.
Даже если я его не интересовала. Даже если я была беспомощной смертной девочкой, которая изо всех сил хорохорилась и пыталась не ударить в грязь лицом перед солнечным богом. Даже если он терпел меня только потому, что нуждался в моей силе. Я мысленно поклялась, что буду наслаждаться каждой минутой нашего общения – сколько бы оно ни продлилось. Прямо сейчас мои сны воплощались в явь, и я знала, что такая удача выпадает лишь раз в жизни. Что бы ни произошло дальше, я не забуду этого опыта до конца своих дней.
Я послушно пропустила Амона вперед. Несколько минут мы шли молча. С каждым шагом воздух становился все более горячим и душным, и хотя сияющая фигура Амона несколько отвлекала меня от печальных мыслей, я начала осознавать, что мы спускаемся в самое сердце пустыни. По шее и спине заструились ручейки пота. Я помахала перед лицом подолом футболки, надеясь разогнать спертый воздух шахты, но это не сильно помогло. В конце концов я попросила Амона сделать привал и приникла к минералке.
– Ты вообще не потеешь, что ли? – спросила я парня, утолив жажду.
– Я привык к египетскому зною. По сравнению с загробным миром воздух здесь чист и свеж, как в весенних садах по берегам Нила.
– Что-то твой загробный мир подозрительно напоминает ад.
– Он полон… своих испытаний, – туманно ответил Амон, вглядываясь мне в лицо. – Я могу помочь, – и он быстро отвел глаза, – если хочешь.
– А больно будет?
– Нет. Может, появится легкое ощущение сухости.
