– Тогда давай.
Больше ничего не объясняя, Амон притянул меня за талию и хищно наклонился к шее.
– Т-ты что творишь? – запаниковала я, чувствуя, как по коже – совсем рядом с тем местом, где маячили губы Амона, – ползет капля пота. – Ты же вроде мумия, а не вампир!
Парень слегка отстранился и подул мне на шею – жест, от которого я с головы до ног покрылась мурашками.
– Просто постой минуту спокойно, – прошептал он, щекоча мне кожу дыханием.
– Гм… Ладно.
Амон снова что-то прошептал и приник губами к моей пылающей шее. Я невольно пискнула, но честно исполнила его просьбу и даже не шелохнулась. Я знала, что поступок Амона – в чем бы ни заключался его смысл – не имеет никакого отношения к романтическому влечению, но многое бы отдала, чтобы в нем все же оказался такой подтекст. Чем глубже мы спускались в гробницу, тем горячее становилось вокруг, но жар, который создавал между нами Амон, оставался неизменным с первого шага. И на этом жаре уже можно было печь блинчики.
Внезапно я почувствовала, как пот на лице и руках начинает остывать, а воздух вокруг становится сырым и вязким, словно в лесах Орегона, – благословенная перемена после жара пустыни. В следующую секунду я услышала шепот Амона, который так и стоял, наклонившись к моей шее:
– На вкус ты словно расплавленный мед.
Обещание стоять смирно было мгновенно забыто. Я обвила руками плечи Амона – но он уже выпрямился, вновь оказавшись на недосягаемой высоте. Мне страшно хотелось притянуть его обратно и продолжить начатый было разговор на языке тела, однако я смирила свои порывы и лишь хрипло поинтересовалась:
– Что ты сделал?
– Забрал из твоего тела лишний жар. Мне он не повредит – я привык к близости солнца.
– А я-то и не знала, – пробормотала я, когда мы двинулись дальше.
Теперь, когда он отстранился, мне даже стало зябко: то ли Амон забрал чересчур много тепла, то ли мое тело просто жаждало вновь ощутить его рядом.
– Спасибо, – наконец сказала я. Резкость, с которой парень отреагировал на мое прикосновение, здорово меня задела, и все же я не могла согнать с лица глуповатую улыбку. – Мне намного лучше.
Видимо, Амон заметил противоречие в моем настроении.
– Рад услужить, – ответил он холодно. – Идем, Юная Лилия, у нас мало времени.
Через несколько десятков метров туннель раздвоился, и Амон остановился у стены, чтобы свериться с иероглифами. Я с любопытством следила, как он водит пальцем по картинкам.
– Это карта. Те, кому известно лишь прямое значение символов, прочтут здесь очередную историю о фараонах и их битвах. Но тот, кто наделен знанием, поймет спрятанный под ними смысл. Видишь этот полумесяц?
– Ага.
– Это знак моего брата. Он говорит, что его могила спрятана в гробнице египетского правителя, который здесь упомянут.
– И как его зовут?
– Моего брата или правителя?
– Правителя.
– Не знаю. Но мы найдем его по этому символу. Рога полумесяца указывают вправо – значит, мой брат спит по правую руку от этого человека.
– Если его гробницу раскопали, мумии там может и не быть. Как мы тогда узнаем, в каком направлении он лежал?
– В его покоях должна быть потайная дверь, отмеченная тем же символом. Если мумии правителя уже нет, мы просто внимательно осмотрим стены и найдем дальнейшие указания.
– О’кей. И куда теперь – направо или налево? Анубис послал погребальный рог из твоей могилы, верно? Может, логичнее будет сперва разыскать ее и твои канопы?
Амон закусил губу.
– Давай все же начнем со старой гробницы моего брата. Если он там, мы быстро его разбудим, и он поможет найти третьего из нас. К тому же на этой карте ничего не говорится о месте моего захоронения.
Я пожала плечами и последовала за Амоном направо. Впрочем, наш путь продлился недолго: тоннель ухнул вниз под углом таким резким, что нечего было и думать о спуске на своих двоих.
– Прекрасно, – с сарказмом сказала я. – Что дальше? Скейтборд? Горка? Вагонетки?
– Что это за вещи? – нахмурился Амон.
– Ну, скейтборд – деревянная доска на колесиках. Вагонетки – маленькие колесницы, которые ездят по рельсам. А горка… Детская забава, вроде
