– Я же снова волноваться из-за Миши буду…
– Зато будешь ясно соображать.
– Я и так ясно соображаю.
– И адекватно реагировать.
– И реагирую… Как-как реагировать?
– Хотя бы смутишься, когда будешь спрашивать постороннего мужчину, да еще при исполнении служебных обязанностей, втюрился он в тебя или нет.
– Знаешь, втюрился и втюрился – мне все равно.
– А я о чем. Пей.
Я поняла, что легче выпить средство, чем переспорить этого барана, и послушно открыла рот. Бондин капнул из бутылочки мне на язык. Я проглотила. Ох, какое же горькое это противоядие!
Он тоже заглотил средство.
– Только у него есть небольшой побочный эффект.
– А раньше ты не мог сказать? Я бы его не пила!
– Да он пройдет через минуту-другую. И он не такой уж страшный. Это внимание к мелочам, к деталям.
– Кстати, насчет деталей. У тебя прыщик на щеке.
– Слушай, я ведь тоже выпил это средство. И молчу. Хотя и у тебя лицо не идеальное. – Глаза его вдруг в ужасе вытаращились: – Оно у тебя вообще несимметричное!!!
Мы подошли вплотную к зеркалу.
Я посмотрела на свое лицо. А он ведь прав.
– И правда, несимметричное, – сказала я огорченно.
Он тоже посмотрел на мое лицо в зеркале:
– Да нет, ничего. Даже красивое. – Потом встрепенулся: – Ну вот, уже прошло.
– И у меня. – Я могла смотреть на себя без отвращения.
– Отлично, – сказал он. – Теперь ты магией откроешь эту стену. Ты должна произнести, – он заглянул в телефон: – «Свет мой, зеркальце, не ржи!»
– Правда? – я засмеялась.
– И можешь не беспокоиться, это не обычное зеркало, оно не отразит магию на тебя. Так что смеяться ты сможешь.
– Что?
– А, ты еще не знаешь о таком приеме? Когда надо заколдовать саму себя, то можно это сделать с помощью зеркала. Обычного. А не такого, как это, которое на самом деле штора.
– Штора?
– Да. Поэтому, когда скажешь слова, представь, что зеркальное полотно открывается как шторка.
– Ладно.
Надо же, можно заколдовать саму себя. Что-то шевельнулось смутно в моей памяти при этой мысли, но сейчас вспоминать было некогда – Миша мог жениться с минуты на минуту. И вовсе не на мне!
Я встала перед зеркалом, громко сказала фразу и вообразила, что оно открывается. Полотно и правда смялось складками и отодвинулось. Осталась одна железная рамка. И я в нее шагнула. А инспектор ухватился за мою руку и шагнул следом за мной.
– Супер, – сказал он. – Ты умница.
Я выключила око, зеркало исчезло.
– Всего лишь умница? Не гений? – спросила я. Орхидею же он назвал гением! Всего лишь из-за каких-то бутылок шампанского!
Он спрятал очки в карман и ответил:
– Могу даже Эйнштейном назвать, если для тебя это настолько важно.
– А от ехидства в твоем саквояже противоядия нет?
– Нет. Кстати, и от любовного зелья нет. А тебе, я видел, Маргарита Петровна вручила целую бутылку, чтобы твоего жениха образумить. Может, дашь мне немного? А то по работе часто требуется.
– Ха. Хочешь сказать, ведьмы все время тебя очаровывают?
– Угу.
Ну и самомнение у этого рыжего ежа!
– Это они чтобы тебя от расследования отвлечь, – сказала я.
