– Отцу по большому счету на меня плевать, – продолжает Тру. – Я с ним больше не живу, ушел из дома, когда стал работать полный день на ремонте гондол. Мы с ним, считай, чужие люди.
– Сочувствую, – говорю я. Жаль, что я не могу сказать это своим настоящим голосом. – Наверное, это тяжело?
– Да, – вздыхает Тру. – С тех пор как умерла мама, отца интересует только его работа.
Я не успеваю спросить, отчего умерла его мама, – не знаю, хватило бы у меня духу вообще задать такой вопрос, – Тру говорит сам:
– У мамы было очень редкое заболевание – легочная вода. Не знаю, слышала ли ты про такое.
– Слышала, – говорю я. – Мой отец тоже умер от этой болезни.
– Ну, тогда Совет никогда не позволит нам пожениться, – задумчиво произносит Тру. – Есть ведь специальный закон…
Я изумленно смотрю на него, и Тру спохватывается:
– Это так, мысли вслух. – И спешит разъяснить: – Я просто подумал, что теоретически это могло бы стать причиной для ухода Бэй и Фэна. Если бы кто-то из его родственников, как и твой отец, тоже страдал этой болезнью. Но я точно знаю, что в семье моего друга легочной воды никогда не было. Его родители, дедушки и бабушки живы и здоровы, да и с братом тоже все в порядке.
– А у тебя есть братья или сестры? – спрашиваю я.
– Нет.
– Понятно.
Мне жаль Тру, и не только потому, что у него нет ни сестры, ни брата, хотя я всегда думала, что расти в одиночестве очень тяжело. Но это еще и означает, что Тру никогда не сможет подняться Наверх. У него нет права выбора.
– Значит, ты всегда знал, что не сможешь уйти, – говорю я.
Тру кивает:
– А ты всегда мечтала о том, что сможешь, да?
Я удивленно смотрю на Тру. Как он узнал?
– Я просто это вижу, – улыбается он.
Тру – хороший парень, он мне нравится, и я бы с удовольствием с ним еще поболтала, но силы у меня уже на исходе.
– Что ж, – говорю я. – Не все наши желания исполняются.
– Да уж, это точно.
Глава 15
Для того чтобы мой костюм Океании был завершен, мне не хватает одной детали, и я не вижу причин отказываться от нее.
Мне нужен орден с изображением волн, которые превращаются в деревья.
Невио никогда не снимает свой орден, но я знаю, что у Верховного Жреца их два. Один он носит, а второй, запасной, держит в сейфе в своем кабинете. И только у него самого есть ключи и от кабинета, и от сейфа.
Но теперь это для меня не проблема.
Я беру в храме кусок мыла и, пока Верховный Жрец и остальные священнослужители ужинают, проскальзываю внутрь и иду по коридорам. Времени у меня более чем достаточно: всего-то надо вдавить орден в мыло, получить слепок, а потом изготовить дубликат. Я расплавлю серебряные листья при помощи украденной из храмовых мастерских паяльной лампы и сделаю свой собственный орден.
– Откройся, – шепотом приказываю я двери.
Дверь не слушается.
Может, для того чтобы отдавать приказы, я должна находиться под водой?
Я почти слышу, как Майра говорит: «Ты и так под водой. Весь наш город находится под водой».
Потом я представляю, как вся масса океана давит на Атлантию. Я не могу контролировать воду, но, похоже, она служит сиренам подспорьем, вода – канал для нашей силы.
– Откройся, – повторяю я.
На этот раз срабатывает.
Я потихоньку закрываю за собой дверь кабинета.
В какой-то момент меня охватывает детское желание взять и переломать, изорвать все вещи Невио: его книги, всякие безделушки, картины, которые он развесил тут вместо маминых. Я бы вырвала страницы из фолиантов, разодрала холсты, разбила статуэтки, зачиркала бы все его записи
