проповедь, а потом увидит меня. Она подбежит ко мне, обнимет и скажет: «Рио, все это время мы были здесь. Мы ждали, когда же ты наконец придешь сюда».
У меня на глаза наворачиваются слезы. Я беззвучно оплакиваю маму и Майру. Я знаю, что тетя тоже умерла. Не могу объяснить почему, но я уверена: ее голос больше никогда не будет услышан – ни под водой, ни над землей.
Ее нет ни в мире Наверху, ни в мире Внизу.
И моей мамы тоже нигде больше нет.
Но сестру я еще могу найти.
– Бэй? – вдруг раздается у меня за спиной мужской голос.
При звуке знакомого имени сердце у меня начинает отчаянно колотиться от страха. Кто-то принял меня за сестру, Внизу такое постоянно случалось. Что мне сказать, чтобы не выдать себя?
– Бэй? – снова окликает мужчина. Судя по голосу, он слегка озадачен.
Я оборачиваюсь. Но он обращается не ко мне. Незнакомец обращается к настоящей Бэй. А она стоит в проходе, который ведет к алтарю, и смотрит на меня так, будто не может поверить своим глазам.
И я тоже не могу поверить своим глазам, хотя именно здесь надеялась ее найти. Разве не об этой встрече я так долго мечтала, разве не этого хотела больше всего на свете? Ведь практически все, что я делала в последнее время, я делала ради того, чтобы снова увидеть свою сестру.
И вот я наконец-то вижу ее.
Глава 26
Я хочу что-нибудь сказать, но не могу произнести ни слова.
Мне страшно, что Бэй покинет меня, как покинула в тот страшный день. Просто повернется ко мне спиной и уйдет.
Она может рассердиться на меня за то, что я пришла, потому что Наверху для меня небезопасно.
Но Бэй заключает меня в объятия. Она плачет. Я крепко прижимаю ее к себе.
– Ты здесь, Рио, – шепчет сестренка мне на ухо. – Как у тебя получилось?
Это такая длинная история, я даже не знаю, с чего начать. От невозможности говорить своим настоящим голосом у меня болит горло. Жрецы смотрят в нашу сторону. Боги сидят на скамьях вместе с прихожанами. А мама и Майра умерли. И мир Наверху совсем не такой, каким я представляла его всю свою жизнь, но мне это безразлично: я все равно люблю этот мир, и я не могу здесь жить. Я – сирена, и мне нет места ни Внизу, ни Наверху.
– Рио, – говорит Бэй, и я чувствую, как она гладит мои волосы.
Я девушка-сирена, в моих волосах слезы, а на коже – соль. Я с трудом могу дышать под тяжестью того, что случилось, однако чувствую огромное облегчение оттого, что наконец-то вижу сестру.
Бэй отводит нас с Тру в кладовую в задней части храма. Кладовая завалена коробками, книгами и всяким хламом. Бэй достает из шкафа пару старых мантий и говорит, чтобы мы надели их поверх нашей еще сырой одежды из мира Внизу. Все это время я не отрываю от сестренки глаз. Мы совсем недавно расстались, но, оказывается, я уже потихоньку начала ее забывать. Я думала, что помню все в мельчайших подробностях, но это не так. Я забыла, как Бэй двигается, когда хочет сделать что-то потихоньку. Забыла, как она выглядит, когда смотрит на меня вполоборота: надо же, в таком ракурсе ее маленькое красивое ушко напоминает ракушку. Я вдруг понимаю, что не помню точно, какой у нее цвет глаз.
Бэй обрезала волосы и загорела под солнцем. Руки у нее стали сильнее, я замечаю, что мышцы теперь выглядят даже рельефнее чем тогда, когда она тренировалась на плавательных дорожках. Под глазами у сестренки темные круги: такие появляются не от одной беспокойной ночи, а когда не высыпаешься неделями.
Голос у Бэй все такой же ласковый, только стал немного хрипловатым – наверное, от здешнего воздуха, – и она переняла у местных жителей акцент. Однако я в точности узнаю? все ее интонации. Этого я не смогла бы забыть никогда. Майра была права – я действительно умею слушать.
А потом у меня наконец получается сказать вслух хоть что-то:
– Майра.
Я должна рассказать Бэй о том, что случилось с нашей тетей.
Бэй слегка вздрагивает, когда слышит мой бесцветный голос. Уже забыла, какой он противный?
– Не в этом дело, – шепчет сестра, как будто прочитав мои мысли. – Просто, когда я представляла, как ты со мной заговоришь, то почему-то всегда думала, что ты воспользуешься своим настоящим голосом.
