ли?
Джеффри Форд – автор романов «Физиогномика» («Physiognomy»), «Меморанда» («Memoranda»), «Запределье» («The Beyond»), «Портрет миссис Шарбук» («The Portrait of Mrs. Charbuque»), «Девочка в стекле» («The Girl in the Glass») и «Год призраков» («The Shadow Year»). Его рассказы представлены тремя сборниками: «Секретарь писателя» («The Fantasy Writer’s Assistant»), «Империя мороженого» («The Empire of Ice Cream») и «Утопленная жизнь» («The Drowned Life»). За свою прозу он получил Всемирную премию фэнтези, премию «Небьюла», премию Эдгара Аллана По и премию
Гэри Браунбек
Возвращение в Мариабронн
Вот ты где. Я вижу тебя в ночи.
Лорена сразу замечает, что с Руди что-то не так. Он всегда занимал стул прямо по центру барной стойки. «Люблю находиться поближе к делу, – пояснял он. – А если никакого дела нет, люблю смотреть на тебя и
Но сегодня Руди садится в дальнем конце стойки, возле туалетов, – это худшее место в закусочной. Губы у него плотно сжаты, взгляд неподвижен, и он не знает, куда деть руки. Это совсем не тот человек, которому она подавала кофе и макароны с сосисками последние два года, и она сомневается, стоит ли спрашивать, что с ним такое. Он выглядит так, будто вот-вот развалится. Лорена наливает всем кофе и подходит к Руди:
– Я и не думала, что тебя сегодня увижу – погодка та еще, да и на дорогах черт знает что. Гнал, наверное, как сумасшедший.
Руди пытается улыбнуться, – улыбка выходит кривой и деревянной, – и молча подвигает к ней свою чашку. Лорена подливает в нее кофе. Когда Руди тянется за ней, она кладет свободную руку ему на ладонь и говорит:
– Ну что с тобой такое сегодня, Руди? Обычно к этому времени ты меня уже раза три на свидание приглашаешь. Я, правда, ни когда не соглашаюсь, но кто знает… может, сегодня я скажу «да».
Руди смотрит на нее, на остальных посетителей закусочной, затем начинает говорить – его голос словно маленькое, тщедушное, испуганное существо:
– Кажется, я сегодня совершил ужасную вещь. Не специально, но… – Он смотрит на нее, и в его глазах столько безмолвной мольбы, что у Лорены сжимается горло. Она уже и не помнит, когда в последний раз видела человека, которому было бы столь же одиноко.
– Что случилось, Руди? Расскажи.
– Я не знаю… – мямлит он. – Я… ну, ты мне вроде как нравишься… Думаешь, почему я всегда останавливаюсь здесь, когда уезжаю в рейс и когда возвращаюсь?
Лорена слегка краснеет:
– Да. Я чувствовала, что ты неровно ко мне дышишь. Но ты ведь скромняга.
– Твое мнение обо мне много для меня значит, и я… я не хочу, чтобы оно испортилось.
Лорена ставит кофейник обратно на плиту и говорит повару и второй официантке, что уходит на пятнадцатиминутный перерыв. Берет чашку Руди и его недоеденный сэндвич и машет рукой, приглашая его в одну из пустых кабинок.
Когда они усаживаются друг против друга, Лорена откидывается на обитую тканью спинку скамейки, складывает руки на груди и говорит:
– Руди, послушай, что я тебе скажу. Ты мне тоже нравишься. Я думаю, ты хороший парень. Я и сама делала в жизни вещи, которыми я не горжусь, и поэтому стараюсь никого не осуждать. Так что давай – рассказывай.
Руди, не глядя на Лорену, начинает рассказывать. Он не поднимает глаз, даже когда доходит до самой страшной части своей истории. Чтобы разобрать слова, Лорене приходится наклониться вперед и повернуться к Руди здоровым ухом. В какой-то момент ей становится трудно сосредоточиться на его словах, на глаза наворачиваются слезы. Но она все равно слушает, и ее мутит.
Договорив, Руди делает глоток кофе – он уже остыл – и наконец смотрит ей в глаза. Что-то в нем трогает ее, она садится рядом с ним и вытирает ему лицо бумажной салфеткой.
– Руди, послушай меня, хорошо? Если бы не ты там проехал, то кто-нибудь другой – обязательно. Ты ведь ничего не мог сделать. И никто бы не смог.
– Лорена, но я же не… – Он берет ее за руку. – Я плохой человек?
– Нет. Плохой человек не чувствовал бы того, что ты чувствуешь сейчас. – Она обеими руками берет его за голову. – Запомни это, Руди, запомни хорошенько.
– Да…
