«А то, – говорю. – Хочешь сам услышать предсказание?»
«Так ты, что ли, сам из этих?.. – Я кивнул, а он усмехнулся и говорит: – Ну давай, предскажи мое будущее». А сам прицеливается, готовый, если предсказание ему не понравится, застрелить меня на месте.
Ну я и говорю: «Самая главная хорошая новость – жизнь у твоей дочери удачно сложится. Она выйдет замуж за отличного парня по имени Томас».
И с этими словами док уставился прямо на меня, а Дейви, Чарли и все прочие заулюлюкали и принялись толкать меня под бока, так что пришлось кому- то из взрослых на них прикрикнуть.
– Кригус ухмыльнулся: «Да неужели? Думаешь, мне интересно знать, что случится с этой девчонкой? Ты мне скажи, господин гадатель, что со мной будет?»
«С тобой? По правде говоря, – отвечаю, – будущего для тебя я не вижу никакого».
Док откинулся на сено и продолжал курить со странной улыбкой на лице. Ни к кому в особенности не обращаясь, он добавил:
– И я угадал, правда ведь?
– Но что с ним случилось-то, черт подери? – подступил к нему Макклендон. – Говори, не тяни.
– Я показал ему того непростого коня, как и обещал. Ты, Макклендон, знаешь какого, даже если другие не знают.
– Ну да, я знаю, кто такой пука. Конь из ночных кошмаров, на котором, упаси Бог, прокатиться.
– Точно. Так вот, не успел Кригус и глазом моргнуть, а не то чтобы найти курок на своем дробовике, как я тем конем – раз, и обернулся. Вскинул этого дурня на спину и ускакал с ним к самому холму Шендхилл. Там я три раза топнул по земле, холм расступился, туда я его и сбросил. Он вопил, пока земля не сомкнулась и не поглотила его. И если вы меня спросите, я скажу, что там он и остался.
Док приветственно вскинул банку, подмигнув раскрывшим рты слушателям. Секунд через десять они наконец рассмеялись. Макклендон чуть не вдвое согнулся, держась за бока от смеха. Наконец выговорил, грозя пальцем:
– Ну, ты даешь, док, старина! Сначала чуть в убийстве мне не признался, а потом рассказал, что ты пука!
– Святые угодники, – хохотал Алан Петрис. – И ведь все знают, что Кригус в Чикаго удрал, где у него родня.
– Со шлюхой! – громко добавил Люк, и все опять расхохотались. Они хлопали дока по спине и чокались с ним банками. Каждый стал рассказывать о том, что вытворял отец Мэри и делиться догадками, куда он сбежал. Сумасшедшая история дока развязала всем языки, и они разговорились о том, о чем раньше молчали.
Постепенно все разошлись – кто на аукцион, кто к накрытому на свежем воздухе столу. Перекусив, все отправились по домам, и большинство везли на телегах покупки. Родители созвали сыновей. К закату половина собравшихся разъехалась.
Позднее, когда уже стемнело, я пошел прогуляться один, чтобы убить время. Кто-то развел костер – ночью похолодало. Мои родители задержались позже всех: мама вместе с другими членами церковного комитета помогала Мэри навести порядок после аукциона.
Когда я проходил мимо конюшни, кто-то окликнул меня:
– Томас!
Я чуть не до луны подпрыгнул. Это док все еще сидел на брикете сена, словно и минуты не прошло.
– Ох и испугали ж вы меня, док, – сказал я.
– Да ну, парень, разве тебя так просто испугаешь? – Он чиркнул спичкой, огонек загорелся и отразился в его глазах, когда он стал раскуривать трубку. Огонек, казалось, наблюдал за мной. – Скажи-ка, Томас, холм Шендхилл ведь на вашей земле?
Эта земля и правда принадлежала моей семье – я с ним согласился.
– Это хорошо. Знаешь, когда я расколол там землю, то увидел здоровенную золотую жилу. Богатства в ней, как на всей Аляске. Вот я и подумал: надо вашему семейству сохранить эту землю, ведь твоей молодой леди не пристало жить в бедности, а обеспечивать ее будешь ты.
Я вытаращился на него. Обычно глаза у него были добрые, но сейчас огонек трубки отражался в них блеском адского пламени.
– Откуда вы знаете про нас с Мэри?
– Откуда? – усмехнулся он, вынув трубку изо рта. – А откуда люди вообще узнают такие вещи?
И больше он ничего не сказал.
О доке Макфиллими я не вспоминал с самых его похорон. Насчет Мэри он был прав. Она на меня давно глаз положила, а когда моя мать взяла ее под свое крылышко, мы стали больше времени проводить вместе, и какой-то огонек между нами затеплился. Через год мы уже были помолвлены. Наверное, помогли и рассказы других мальчишек о предсказании дока. Когда отец умер в четырнадцатом году, я унаследовал ферму. На следующий год мы продали кусок земли, но холм Шендхилл, казалось бы, никчемный, я оставил себе, и нанял геолога его изучить. Как док и обещал, он нашел там золото – да столько, что я и придумать не мог, что с ним делать. На вырученные деньги я купил это ранчо в Орегоне, и мы с Мэри и детьми сюда переехали. Ферма досталась брату с женой. Года через два брат написал, что док отошел в мир иной. На поминках был весь город. Жаль, что я не смог приехать. Брат писал, что они весь день и всю ночь рассказывали истории о доке – вспомнили и его рассказ про то, как он унес отца Мэри под холм в