Поверь, что я не хуже, чем жены твоих братьев, смогу его приветить.
– Ладно, приглашу, – согласился Салим. На сердце у него стало легче. И впервые он задумался о том, что за создание нашло его копье в пустыне.
В ту ночь, охваченный любопытством, Салим вошел в спальню своей жены. Лунный свет, пробившийся через щель в крыше, освещал спящую обезьянку. Салим шагнул ближе и увидел, что сзади в ее пушистой шкурке показалась прореха. Через нее виднелись черные волосы, заплетенные золотыми цепочками. Он осторожно дотронулся до них, удивленный их мягкостью. Обезьяна вздохнула и повернулась во сне; Салим, полный боязливого изумления, тихо вышел.
На следующий день Салим постучал в ворота отцовского дома. Слуги встретили его и отвели к эмиру, который сидел в саду со своей второй женой, – матерью Салима. Поклонившись родителям, Салим сказал:
– Отец, я пришел пригласить тебя к себе домой на ужин. Моя жена готовит сейчас пир.
Эмир нахмурился:
– Как ты можешь просить о таком, сын мой? Ты ведь не состоишь в настоящем браке, потому что презрел мой совет и не выбрал девушку себе в жены. Пристало ли мне ужинать в таком доме как твой?
– Я клянусь, что не будет тебе от этого ни разочарования, ни бесчестья, – отвечал Салим, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности, и так настаивал на своем приглашении, что эмир, хотя и неохотно, наконец согласился.
Когда они шли вместе через деревню, у Салима забурчало в животе при мысли о его темном и мрачном доме. Откуда обезьяне знать о том, как принимать в гостях эмира? Но, когда они дошли до дома, то увидели, что окна блестят светом сотни масляных ламп. У двери стояли слуги с чашами ароматной воды для умывания. На полах лежали яркие шерстяные ковры и расшитые шелковые подушки. Резные сандаловые столы ломились от аппетитно пахнущих блюд.
– Откуда у тебя такое богатство, сын мой? – удивленно спросил эмир.
– От моей жены, отец, – ответил Салим.
Эмир обошел комнату, дотрагиваясь то до стола, то до занавеси, словно чтобы убедиться, что они настоящие. Потом он сел на шелковые подушки и отведал роскошного пиршества, но ел мало. Салим понял, что его отец не очень доволен обретенным сыном богатством. Отец считает, что я солгал ему, подумал он. Разве у обезьяны может быть такое приданое? Я и сам ничего понять не могу. Чтобы разгадать эту загадку, надо разузнать, что еще скрывается под обезьяньей шкурой.
На следующее утро, когда Салим проснулся, в доме снова было темно и неприютно. Он бы счел, что великолепие вчерашнего вечера ему приснилось, но остаток жирных пряностей на губах и полный желудок подсказывали, что все было в реальности. Он решил поговорить с обезьяной, но не успел ее найти, как в дом к нему явился гонец.
Посланник низко поклонился.
– Я пришел передать тебе приглашение эмира, – сказал он. – Эмир желает отплатить тебе за гостеприимство и приглашает тебя с женой на ответный пир, на котором также будут твои братья с женами.
Салим онемел. Привести обезьяну на ужин с братьями и их женами никак нельзя – такого стыда ему не вынести. Он закрыл лицо руками, но тут в комнату вошла обезьяна.
– Что тебя тревожит? – спросила она. – Разве твой отец не остался доволен вчерашним ужином?
– Он доволен, – глухо ответил Салим, не поднимая головы. – Так доволен, что теперь приглашает всех троих сыновей с женами к себе на ужин. Я не знаю, что делать.
– Ты должен пойти, – ответила обезьяна.
– Не могу. Ты моя жена, обезьянка. Я своего слова не нарушу. Но я не могу привести обезьяну в дом к эмиру.
– Тогда отвези меня назад в пустыню, и я покажу тебе, где найти новую жену.
– Но что будет с тобой?
– Как я уже сказала, я умру, – ответила обезьяна.
– И как сказал я, я не позволю этому случиться.
– Тебе придется выбирать: исполнить желание твоего отца – взять меня с собой к нему в гости и представить как свою жену – или отвезти назад в пустыню и найти вместо меня кого-нибудь себе под стать.
– Нет.
– Тогда возьми меня с собой к отцу на пир.
– Как скажешь, – ответил Салим немного раздраженно. – Но ступай лучше одна, я с тобой не пойду. – И он в гневе выбежал из комнаты, вскочил на коня и ускакал.
Весь день Салим скакал по пустыне, словно пытаясь убежать от своего горя. Конь устал, бока его потемнели от пота. Салим остановился в маленьком оазисе, чтобы дать ему отдохнуть. Спешившись, он почувствовал, что гнев его прошел, а мысли прояснились. Он знал, что не
