— Ты же современные не читаешь, подавай дореволюционные, а их ты и так все перечитал.
— Еще есть контрабанда из Новой Бримии.
— Смерти моей хочешь? Не стану такое покупать.
— А у меня такая имеется. — Финли хитро сощурился.
— Кто написал?
— Патрик Доггерти.
— Человек или колдун?
— Откуда ж я знаю? Может, простолюдин, а может и джентри или даже пэр. Главное, что интересная. А какие там герои!
— Не искушай, сатана.
— Я старовер.
— Ты, главное, никому не говори. За веру в Небесный Триумвират тоже сжигают.
— Да плевал я! Это вера предков.
— Как хочешь, только когда в префектуру пойдешь налоги платить, не кричи, что служишь Солнцу, а не Единому Богу.
— Ты многое забыл. Воин служит Месяцу. Только мудрецы и судьи служат Солнцу.
— Тоже мне, воин. Шестнадцать лет из лесу вылезаешь только в бордель да кабак.
— А что, поведение вполне героическое, не хуже, чем в древних сагах. Все, отдохнули, давай бревна грузить.
Финли с Лиамом рубили молодые грабы и клены, что в лесной тесноте вытягивались в погоне за солнечным светом. От этого стволы становились длинными и относительно тонкими. Из одного дерева получалось примерно два бревна да еще куча толстых веток. Лиам вцепился в край самого толстого бревна, крякнул от натуги и рывком взвалил на плечо. Финли проделал то же самое с другим концом, но таким плавным и уверенным движением, что Лиам невольно позавидовал.
Бревна грузили на низкую, хоть и длинную телегу, но они все равно торчали. У телеги имелся секрет — правый борт можно было опустить, поэтому с разгрузкой мог справиться один человек, даже не обладая силой Финли. Когда все два десятка бревен погрузили, Финли вставил в рот два пальца и свистнул настолько пронзительно, что у Лиама в ушах зазвенело.
— Сейчас примчится.
И действительно, почти сразу же послышался глухой топот неподкованных конских копыт — бежал Монстр.
В нем почти сто девяносто сантиметров и девятьсот кило. Финли любил силу и мощь, поэтому называл вещи и животных именами сильными, говорящими. Когда Лиам был еще ребенком, у них жил кот по имени Убийца. Летом кот питался исключительно перепелками, а зимой часто приносил домой белок. Он был жутким хвастуном и не упускал возможности показать хозяевам свою добычу. Убийца погиб от ран, полученных в схватке с лисом, но прежде успел показать добычу Лиаму. Ему не хватило сил дотащить лиса, поэтому он привел паренька к трупу.
Убийца в отличие от Монстра любил Лиама. А вот жеребец подпускал к себе редко. Действительно говорящее имя. Со скверным характером этой животины мог справиться только Финли. Он и взялся запрягать коня в телегу, а Лиам только восхищался рельефной мускулатурой, длинной гривой и элегантными фризами, что спускались к самым копытам, как чулки. В роду Монстра явно читался тинкер[3], но была и другая порода, поскольку тинкеры такими большими не вырастают.
От созерцания этой красоты Лиама отвлек хрипловатый лай.
— Зверь!
Старый волкодав прыжком повалил парня на землю, едва не вышибив дух.
— Гав! — рявкнул Зверь, радостно молотя длинным хвостом по ногам.
— Я тоже рад тебя видеть, старик! — Лиам приподнялся, почесал пса за длинным лохматым ухом.
Монстр только фыркнул от такой фамильярности. Впрочем, и Зверь до облизывания не опускался никогда.
— Все еще отпускаешь в лес одного? — недовольно спросил Лиам у Финли.
— А что?
— Он уже старик. Поберег бы…
— Вуф! — возмутился Зверь.
— Не сомневаюсь в твоей храбрости, но ты уже не так быстр.
— Гав! — рявкнул Зверь.
В мгновение ока Лиам вновь оказался на земле, а горло его — в пасти Зверя.
— Ладно, старик, твоя взяла.
Зверь отпустил Лиама, и тот мог поклясться, что лохматая псина ухмыляется.
— Гав-гав.
