Глава 28
Битва в святилище
Когда они добрались до Музея восковых фигур, город уже затих, переводя дыхание после тяжелого рабочего дня. Небо застилали темные облака. Ловкач, Танита и Стефани вышли из «бентли» и побежали к черному ходу. Дождь уже зарядил основательно. Машины пробирались по улице, расплескивая лужи, а редкие пешеходы спешили домой, прикрывшись зонтиками и опустив головы. Ловкач быстро, но осторожно вошел в отрытую дверь. Танита и Стефани последовали за ним.
Стефани думала, что они попадут в Святилище в самый разгар битвы, и тщетно пыталась услышать звуки борьбы. Но в Музее восковых фигур было странно тихо. Они шли по залам к спрятанной в стене двери, но на полпути Ловкач вдруг замедлил шаги и остановился.
– Что-то не так? – прошептала Стефани. Ловкач медленно повернулся, вглядываясь в темноту.
– Не хочу вас пугать, но, по-моему, мы не одни.
И тут с едва слышным шелестом из тени стали появляться Пустотелые. В одно мгновение троица храбрецов оказалась в плотном кольце бездумных, бессердечных и бездушных существ.
Танита с трудом пробивала себе дорогу, с каждым взмахом своего меча забирая жизнь у очередной нежити. Ловкач щелкнул пальцами, и группу Пустотелых охватило пламя. Стефани лавировала между крутящимися на месте слепыми фигурами. Пламя проделывало дыры в их оболочках, газ, которым они были наполнены, воспламенялся, Пустотелые взрывались и падали.
Один из них, чудом избежав огня, бросился на Стефани. Она ударила его в лицо кулаком. Он, в свою очередь, тоже размахнулся, но Стефани поднырнула под его руку так, как это делал Ловкач, подставила подножку, и Пустотелый повалился на пол. Это было совсем не грациозно и совсем не красиво, но это работало. Стефани схватила его за запястье и воткнула его же кулак ему в грудь, громко крикнув.
Пустотелый сдулся, и Стефани вдруг поняла, что вокруг стало тихо. Она взглянула на Таниту и Ловкача и увидела, что друзья наблюдают за ней.
– Неплохо, – сказала Танита, приподняв бровь.
– А теперь займемся главным, – проговорил Ловкач.
Распахнутая дверь Святилища зияла как рана. Прямо у входа лежал Пустотелый. Стефани замешкалась, но все-таки переступила через него. Друзья стали спускаться вниз.
Основная бойня произошла именно в Святилище. Оно было усыпано мертвыми. Здесь не было раненых, не было умирающих. Некоторые тела были разрублены на куски, на некоторых вообще не было ран, на полу лежали лишь кучки пепла, оставшиеся от тех, кого сразил Скипетр. Стефани старалась не наступать на останки, но пол был покрыт ими так густо, что это не всегда удавалось.
Она прошла мимо Администратора, его тело было сведено судорогой, пальцы скрючились и застыли. Лицо хранило следы агонии. Он пал жертвой кроваво-красной руки Змея.
Ловкач подошел к двери и заглянул в коридор, там было пусто. Танита вышла, плотно прижимаясь к стене, и кивнула Ловкачу. Он шагнул вперед, остановился и кивнул ей в ответ.
«Я не хочу идти туда, где опасно», – думала про себя Стефани. От одних только знаков, которыми обменивались Ловкач и Танита, можно было сойти с ума.
Ладони стали влажными от пота, во рту пересохло. Стефани чувствовала: еще чуть-чуть и ноги перестанут ее держать. Она вспомнила о родителях, о своих любимых родителях. Если она погибнет сегодня ночью, узнают ли они об этом? Отражение будет продолжать свой бессмысленный маскарад, и родители постепенно начнут понимать, что существо, которое они считают своей дочерью, совсем не похоже на ту девочку, которую они так любили. Они решат, что все, что связывало их до сих пор, осталось в прошлом, но все-таки будут продолжать думать, что это их дочь. Они проведут оставшуюся жизнь в размышлениях, почему дочь перестала их любить.
Стефани не хотела, чтобы они прошли через такое. Лучше повернуться и убежать отсюда. Ей нет до всего этого никакого дела. Это не ее мир. Правильно говорил Страхолюд, когда они впервые встретились, – Гордон уже потерял свою жизнь. Неужели она такая глупая, чтобы повторять его ошибки?
Она не слышала врага. Она не слышала его шагов, даже когда он подошел так близко, что смог протянуть руку и потрепать ее по волосам. Она не заметила никакого движения, никакой тени, никакого отражения, потому что он умел быть невидимым. Но когда он оказался совсем близко, Стефани почувствовала его присутствие, кожей ощутила легкое колебание воздуха. Ей даже не нужно было оборачиваться, она уже знала.
Стефани бросилась вперед, Скелетжер и Танита оглянулись.
Белый Рубака был молчаливым, как призрак, и смертоносным, как чума.
