размышлений вице-адмирал пришёл к выводу, что, затратив минимальные усилия и средства, наместник получил в свои руки боевые единицы, способные решать широкий круг тактических задач. В прибрежных водах, разумеется.
А некоторые моменты вообще поразили Макарова до глубины души. Подумать только – всемогущий генерал-адъютант тратил на флот свои собственные средства! Это совершенно не вязалось ни с образом наместника, ни с той должностью, которую он занимал.
Дорогого стоило и неожиданное внимание Алексеева к изысканиям теоретиков, касающихся современной военно-морской науки. Некоторые столичные военачальники шарахались от данной темы, словно чёрт от ладана, не желая даже думать о необходимости каких-либо перемен в этой сфере. Наместник же взял и организовал издание десятка теоретических трудов офицеров русского флота, причём тиражами в пару сотен экземпляров каждый. Отпечатанные книги буквально неделю назад прибыли в Порт-Артур, и их ещё не успели распределить по всем кораблям эскадры.
Макарову было приятно осознавать, что весь тираж его «Рассуждений по вопросам морской тактики» был разобран мгновенно, словно горячие пирожки. Ведь благодаря меценатству Алексеева офицеры получили возможность изучать ещё и «Записки по морской тактике» с «Современной морской артиллерией» капитана 2-го ранга Кладо, и «Опыт тактики эскадренного боя» лейтенанта Хлодовского. Кроме вышеперечисленных трудов, ожидался выход из печати «Свода морских эволюций», «Сборника приказов и инструкций адмиралов», «Инструкции для изготовления корабля к бою», «Управления и действия судовой артиллерией в бою», и «Морского устава» в новой редакции.
С другой стороны, вице-адмирал считал ошибками переход во Владивосток «Победы» вместе с отрядом Штакельберга, а также снятие части артиллерии с некоторых кораблей эскадры. Макарова настораживала непонятная завеса секретности вокруг ряда мастерских в городе Дальнем, сильно раздражали вездесущие жандармы, окопавшиеся в Порт-Артуре. Или взять, к примеру, этот ночной выход – ну, зачем, спрашивается, генерал-адъютант самолично попёрся в море, а не остался на берегу, когда в наличии имеется целых пять адмиралов?
Начиная с момента обнаружения «Новиком» японского флота мнение Степана Осиповича об Алексееве, как флотоводце, постепенно стало меняться в прямо противоположную сторону. Макаров оценил тактическую хитрость наместника, рискнувшего заманить в ловушку более сильного врага. Оценил и маневр крейсеров Рейценштейна, заложивших циркуляцию, чтобы выиграть время и в конечном итоге обмануть японцев. Когда же противники сошлись в бою на контркурсе, и крейсера Камимуры засыпали флагман снарядами, вице-адмирал взял руководство стрельбой эскадры в свои руки.
По приказу Макарова сразу четыре русских броненосца сосредоточили огонь на втором корабле японцев – на «Адзуме». Затем, по мере сближения с неприятелем, быстро «разобрали цели» в соответствии с предвоенными инструкциями наместника.
Под конец этой фазы боя русские броненосцы взяли на прицел предпоследний крейсер – «Асаму», и вели огонь по нему до самого конца сражения с Камимурой. В итоге нисколько не пострадавший в бою с береговыми батареями и крейсерами «Асама» получила три 305-мм и четыре 152-мм снаряда, не считая более мелких. После боя корабль прямиком ушёл на ремонт в Сасебо, выбыв из строя недели на три, и в следующий раз появился в поле зрения противника только при обстреле Владивостока.
Ещё в самом начале боя с русскими броненосцами вице-адмирал Камимура решил, что, разойдясь с врагом на контркурсах, его крейсера обязательно охватят хвост вражеской колонны. Японец рассчитывал выйти на противоположный борт русских и обрушить на концевой вражеский корабль всю мощь первоклассной армстронговской артиллерии. Однако план командующего Второй эскадрой рухнул с самого его начала.
После поворота «все вдруг» на ост отряд Рейценштейна некоторое время шёл на восток, уходя от Камимуры, а затем повернул на юг. Головным оказался «Варяг», концевым – «Боярин». Выйдя в хвост броненосной колонны, крейсера совершили новый разворот «все вдруг» и вскоре встали в кильватер «Пересвету».
Видя приближение японцев, Николай Карлович отдал приказ капитану 2-го ранга Сарычеву присоединиться к «Аскольду» и «Новику», которые вновь вступили в перестрелку с отрядом Девы. Безбронный крейсер 2-го ранга имел мало шансов уцелеть в столкновении с отлично защищёнными кораблями Камимуры. «Богиням» с «Варягом» также не следовало бы нагло лезть на рожон, но Рейценштейн в точности исполнял приказ наместника.
Огонь трёх русских крейсеров сорвал план вице-адмирала Камимуры, став для японцев ещё одним весьма неприятным сюрпризом. Обладавшие отличной скорострельностью, шестидюймовки Канэ буквально засыпали «Идзумо» градом снарядов. Особенно отличился «Варяг», комендоры которого выпустили по флагману Камимуры около двухсот снарядов одного только главного калибра.
Впрочем, и японцы не остались в долгу, перенеся на корабли Рейценштейна огонь всего своего отряда. И неизвестно, как бы дальше сложилась ситуация в хвосте колонны, если бы не минная атака пятёрки русских истребителей.
Глава 8
Японские снаряды снесли одну стеньгу на фок-мачте броненосца, оборвали осколками фалы, подожгли ящик с сигнальными флагами. Прямое попадание 203-мм снаряда уничтожило ходовую рубку корабля, вызвав детонацию боеприпасов малокалиберной артиллерии и сильный пожар на мостике. С пожаром попытались было бороться, но новое попадание в штурманскую рубку привело к потерям среди личного состава, и Григорович велел не посылать матросов на верную смерть.
Другой снаряд уничтожил носовой дальномер Барра и Струда. Помянув нечистую силу, генерал-адъютант сразу же повелел принести с кормового мостика другой дальномер.
– Чёрт подери, из-за дыма ничего не видно! – выругался вице-адмирал Старк, пытаясь разглядеть отряд Того. – Иван Константинович, да пошлите же
