Русское командование быстро догадалось, чем может обернуться для флота ночная суета самураев в трёх-пяти милях от берега, и начало принимать ответные меры. Поразмышляв пару дней, Макаров и Безобразов пришли к выводу, что попытки помешать японцам устанавливать минные заграждения могут обернуться очередными потерями, так как в ночном бою очень велик фактор непредсказуемости.
Предыдущие ночные бои на внешнем рейде показали, что враг обладает должным желанием драться и готов к размену своих истребителей на корабельный состав русской эскадры. По этой причине в штабе флота было принято решение начать ежедневное траление акватории у входа на внутренний рейд и нескольких фарватеров, ведущих в открытое море. Отряд траления, подчинявшийся Рейценштейну и состоявший из номерных миноносцев и минных катеров, был усилен всеми исправными истребителями 2-го отряда, а также портовыми пароходами «Новик», «Инкоу», и «Талиенван».
Траление фарватеров началось 20 марта, и в первый же день работ русские моряки «выудили» с полдюжины японских мин. Работы по очистке фарватеров продолжились и в следующие три дня, не встретив никакого противодействия со стороны противника. Однако японцы, как выяснилось позднее, с помощью шпионов получили информацию о работе трального каравана и разработали операцию по его уничтожению.
Утром 24 марта шесть истребителей 2-го отряда, как обычно в последние дни, тремя парами выдвинулись в головной дозор, обеспечивая флотилию номерных миноносцев и грунтоотвозных шаланд. Видимость оставляла желать лучшего: серая дымка то и дело заволакивала горизонт, ограничивая видимость парой десятков кабельтовых. Отойдя в море, тралящий караван угодил в полосу тумана и вышел из неё лишь минут через сорок.
Спустя час сигнальщики «Страшного» разглядели в туманном мареве два парохода, идущие на ост проливом Ляотешань. Командиру «Страшного» показалось подозрительным, что оба судна идут почти в кильватер друг другу, оставляя за кормой слишком много дыма. К тому же с некоторых пор нейтралы старались держаться как можно дальше от Порт-Артура, предпочитая путь вдоль побережья Шаньдуна.
Предупредив лейтенанта Сергеева – командира «Стерегущего», – капитан 2-го ранга Юрасовский направил свой корабль на сближение, как ему показалось, с китайскими пароходами. Подойдя к подозрительным транспортам примерно на двадцать кабельтовых, кавторанг Юрасовский неожиданно увидел, как из полосы тумана один за другим выныривают характерные четырёхтрубные силуэты. «Китайские» же пароходы оказались хорошо замаскированными японскими вспомогательными крейсерами, изображавшими нейтральные суда.
«Страшный» резко отвернул в сторону, выстрелил из кормового орудия и увеличил ход, ложась на обратный курс. Четвёрка японских истребителей тотчас бросилась в погоню, а вспомогательные крейсера противника сбросили маскировочные щиты и открыли огонь из своих 120-мм орудий.
Корабль Юрасовского имел хорошие шансы на спасение, так как японским истребителям требовалось время, чтобы развить требуемую скорость, но в данном конкретном случае капризная Фортуна благоволила комендорам Страны восходящего солнца. Прямое попадание 120-мм снаряда в котельное отделение лишило «Страшный» хода, после чего противник смог приблизиться на несколько кабельтовых. Бой превратился в избиение неподвижного русского корабля сразу четырьмя врагами.
На выручку «Страшному» примчался «Стерегущий», с ходу открыл огонь, пытаясь отвлечь японцев от повреждённого истребителя. Чуда, увы, не произошло – в коротком и ожесточённом бою враг засыпал оба русских миноносца снарядами, превратив их в едва державшиеся на плаву развалины.
Когда избитый «Страшный» прекратил отвечать на залпы противника, японцы предприняли попытку взять корабль на абордаж. Абордаж не удался – запершиеся в машинном отделении уцелевшие русские моряки открыли кингстоны, и истребитель капитана 2-го ранга Юрасовского ушёл ко дну под гордо развевавшимся Андреевским флагом.
Покончив со «Страшным», враг с удвоенными силами навалился на его систершипа. Японцы расстреливали «Стерегущий» с трёх сторон, торопясь покончить с ним до подхода подкрепления. На помощь кораблю лейтенанта Сергеева из бухты Белого Волка уже мчались дозорные «Сердитый» и «Смелый», со стороны внешнего рейда спешили «Диана», «Аскольд» и три дежурных истребителя 1-го отряда. Открыли огонь береговые батареи, пытаясь достать противника хотя бы на излёте.
К врагу также подходило подкрепление в лице 3-го боевого отряда контр-адмирала Девы – четыре крейсера – и 2-го отряда истребителей. Однако оба японских отряда находились в девяти милях от места боя, в то время как «Аскольд» с «Дианой» уже приблизились на пятьдесят пять кабельтовых и продолжали сокращать расстояние.
Исходя из обстановки, капитан 1-го ранга Асайя был вынужден отдать приказ своим кораблям – 1-му отряду истребителей – прекратить избиение «Стерегущего», и начать отход на соединение с Девой. Под защиту крейсеров 3-го боевого отряда на всех парах спешили и вспомогательные крейсера «Гонконг-мару» и «Ниппон-мару», великолепно сыгравшие в этом бою роль приманки. Пустив напоследок в русский корабль парочку торпед, японцы развернулись и, увеличив ход до двадцати пяти узлов, вышли из боя.
«Сердитый» и «Смелый», первыми подоспевшие к месту трагедии, обменялись несколькими выстрелами с «Оборо», после чего занялись спасением уцелевших членов экипажа «Стерегущего». Когда к месту боя подошли «Аскольд» и «Диана», истребитель лейтенанта Сергеева уже четверть часа как скрылся под водой. «Сердитому» и «Смелому» удалось спасти всего с десяток израненных моряков, среди которых не оказалось ни одного офицера.
Русские крейсера некоторое время преследовали отходящего врага, но «Диана» не могла выжать из своих машин более восемнадцати с половиной узлов, поэтому капитан 1-го ранга Грамматчиков был вынужден отказаться от намерения отомстить японцам за гибель боевых товарищей. К тому же после боя 16 марта «Аскольд» всё ещё не побывал в доке и не мог похвастаться высокими скоростными характеристиками – пятитрубник был способен поддерживать ход всего в двадцать узлов, то есть столько же, сколько могли выжать и крейсера Девы.
