– Мсьё Салтыков, прошу вас! Помогите! Верните мне дар! Я должна что-то сделать! Времени нет.
– Там еще даже публичное покаяние не начали… – вставил ресторатор и тут же умолк, обожженный моим взглядом.
Русский граф наклонился ко мне:
– Чрезвычайно жаль, что так случилось. Но я предупреждал вас, Абели, – нельзя отказываться от того, что даровал вам Бог. Любой талант надо принимать с благодарностью. И пестовать, как бы труден он ни был.
– Каюсь, я ошиблась, – с жаром соглашалась я, нервно отбрасывая с лица волосы. – Вы были правы! И я… я получила урок. Я… безмозглая курица, простите! Но при чем же Этьен? Помогите, граф, заклинаю! Именем Господа нашего заклинаю!
– Вы должны понимать, мадемуазель, что так просто ничего не дается. Придется чем-то пожертвовать…
– Заберите все, что угодно, – молила я, чувствуя, как жгут кожу слезы на щеках, – хоть жизнь мою заберите, только спасите Этьена!
– Боюсь, для спасения при данных обстоятельствах вам нужна такая сила, что взамен потребуется лишь формула забвения.
– Лопни мои глаза, Лоло, опомнись! Какая формула забвения?! – взвилась мадам Тэйра. – Не видишь, девочка страдает? Моя девочка!
– Но согласно закону вселенского равновесия… – заговорил граф.
Мадам Тэйра уткнула руки в бока:
– К свиньям твое вселенское равновесие, Лоло! Повоспитывал и будет. Выплюнь уже камень, отдай девочке, и дело с концом.
– Клементина, космические законы не позволяют… – с негодованием праведника отчеканил алхимик.
– Чхать я на них хотела! Все, нету сил моих больше святую из себя корчить, – рявкнула в сердцах мадам Тэйра и, отодвинув меня, распахнула дверцу: – Триста лет назад занудой был, занудой ты и остался, Лоло. Аминь!
Я, Огюстен и сицилиец с округленными глазами вытаращились на них. Глаза графа тоже расширились:
– Клементина, как ты можешь?!
– Ка?ком! Пошли, Абели! Разберемся сейчас, кто там и чего.
Она уже стояла на мостовой в своем старомодном платье, фыркая, как боевая лошадь, с привычным для мадам Тэйра хитрым выражением глаз, разве что молодая и красивая. Я пробормотала:
– А как же камень? Дар? Мы не справимся…
– Да есть у меня, – буркнула мадам Тэйра и достала из декольте громадный сверкающий изумруд. – Лоло, и не смотри на меня так! У тебя в пещере их, как грязи в болоте, а мне без дара хоть головой об стену – скукотища серая!
Алхимик вскочил и что-то яростно начал высказывать о кристаллах силы, Акаши и философском камне. Я же выскочила на дорогу за своей странной прабабушкой – кто предлагает помощь, у того и приму. Хоть у черта с рогами.
Народ шумел. С Гревской площади эхо доносило отдельные слова смертной молитвы, которую громко бубнил монах.
– Пойдемте! – я потянула за руку Клементину. – Скорее!
Во мне все дрожало от нетерпения и страха за Этьена. Прабабушка кивнула, и мы нырнули в толпу. Удалившись от кареты на пару дюжин туазов, мадам Тэйра остановилась и, дернув за руку, заставила притормозить и меня.
– Погоди-ка, – она покопалась в складках юбки и выудила темно-синий сапфир размером с крупную сливу. – Я еще один прихватила на всякий случай.
– Клементина! Не смей! – возопил издалека взбешенный граф Салтыков.
– Еще сотню лет подуется и простит, – вздохнула мадам Тэйра и протянула мне сапфир. – На! Не в одиночку же управляться.
Я обернулась. Обманутый граф висел на подножке кареты, готовый ринуться за своими кристаллами. «Нет уж! У меня вы его не заберете! Клянусь, мсьё алхимик, камень вам удастся отнять только у трупа! И тот расцарапает вам нос», – мысленно пообещала я графу и смела с ладони Клементины сапфир.
В то же мгновение мир вспыхнул. Все заиграло яркими красками, отблесками, бликами, лучами, словно кто-то зажег одним махом волшебную лампу с цветными стеклами и завертел фантастический абажур прямо передо мной.
Кожу закололо тысячами иголочек, словно частицы воздуха потяжелели, обрели волю и решили наполнить собой мое тело. Это была сила. Безличная и неумолимая. Взрыв эмоций, чужих ощущений, болей, летящих из окружающего нас людского моря, закружил меня так, что я чуть было не лишилась чувств.
– Кокон, – напомнила Клементина.
С трудом дыша, я окружила себя золотым коконом, ограждаясь от ненужного. Стало легче.
Молитва монаха на площади подходила к концу.
– Смерть! Смерть убийце! – скандировала ненасытная толпа.
– Не успеем! – в ужасе вскричала я. – Не протолкнемся так быстро!
– Расширяемся! – скомандовала мадам Тэйра.