— А теперь вернемся в родные места, — произнес седовласый диктор. — Похоже, движение против «вернувшихся» перекинулось и на американскую почву.
Сюжет демонстрировал людей, которые выглядели солдатами, но не были ими. Они носили форму американских рейнджеров.
— Между прочим, французы — это эмоционально чувственный цивилизованный народ, — сказала Люсиль, наблюдая и за экраном телевизора, и за Харольдом. — Поэтому перестань ругаться. Тебя может услышать Джейкоб!
— Разве я ругался?
— Ты сказал «чертовы лягушатники»!
Харольд вскинул руки в жесте шутливого негодования.
На экране показывали мужчин Монтаны, хотя там было и много женщин — бегавших куда-то, прыгавших через что-то, пролазивших под чем-то, и у каждого из них имелось боевое оружие. Они выглядели очень серьезно и сурово. Иногда им не удавалось брать высокие барьеры, но они все равно походили на настоящих солдат.
— Что ты думаешь об этом? — спросила Люсиль.
— Сумасшедшие люди.
Люсиль фыркнула.
— Откуда ты знаешь? Вдруг у них высокая мотивация, а мы просто не слышали ни слова о нависшей над нами опасности?
— Когда я вижу таких парней, мне ясна их «мотивация». Мне не нужен диктор новостей, чтобы понять, к чему это все приведет.
— Некоторые люди называют их «чокнутыми патриотами», — отозвался седовласый телеведущий.
Харольд рассмеялся.
— Но многие официальные лица советуют нам воспринимать их как мощную силу.
Люсиль презрительно фыркнула.
На экране один из добровольных защитников прильнул щекой к прикладу винтовки и выстрелил в бумажный контур человека. Позади мишени взвился маленький фонтанчик пыли.
— Какие-то фанатики, — сказал Харольд.
— Откуда ты знаешь?
— А кем они еще могут быть? Посмотри на них!
Он указал пальцем на экран телевизора.
— Вон у того живот гиппопотама. Это старики, которые пытаются убежать от смерти. Ты тоже могла быть там, цитируя им строки из Писания.
— Похоже, ситуация подходит к развязке, — сказал телеведущий.
— Джейкоб! — крикнула Люсиль.
Она не хотела пугать мальчика. Но ее внезапно охватил необъяснимый страх. В ответ донесся тихий и мягкий голос ребенка.
— Я тут.
— Ты в порядке, сладенький?
— Да, мам. У меня все нормально.
Послышался легкий стук упавших игрушек. Затем прозвучал смех Джейкоба.
Эти парни из Монтаны называли себя «защитниками истинных живых». Прежде они настаивали на свержении правительства Соединенных Штатов и подталкивали страну к серии столкновений, которые расщепляли ядро плавильного котла Америки. Но теперь, как сказал представитель «защитников», перед ними возникла новая угроза. «Многие из нас не побоятся того, что нам необходимо сделать».
Закончив интервью с «защитником» из Монтаны, программа новостей вернулась в студию. Седовласый мужчина посмотрел в видеокамеру и перевел взгляд на лист бумаги, лежавший на столе. Внизу экрана побежала строка:
Очевидно, диктор нашел слова, которые от него ожидали:
— Мы все должны задать себе этот вопрос. Особенно после событий в Рочестере.
— Я знаю только одну вещь, которую Америка всегда распространяет по миру, — сказал Харольд. — Это тупые засранцы с оружием.
Вопреки себе Люсиль засмеялась. Она быстро замолчала, потому что телеведущий собирался произнести какое-то важное сообщение, и оно явно не имело отношения к терпению. Глаза диктора наполнились беспокойством, как будто его телесуфлер сгорел от высокого напряжения.
— Сейчас мы будем транслировать речь президента Соединенных Штатов, — внезапно выпалил он.
— Ага! — сказал Харольд. — Нагадили в штаны!
— Тихо! Ты просто пессимист.
— Я реалист.
