Ему наконец удалось сесть.
— Нет-нет, — вмешался парамедик.
Он с удивительной силой схватил Харольда за руку.
— Вы должны лечь и позволить нам провести осмотр. Я должен убедиться, что с вами все в порядке, сэр.
— Расслабься, папочка, — умоляющим тоном сказал Джейкоб.
— Да, мистер Харольд, — поддержал его Макс. — Вам обязательно нужно лечь. Помните, что я рассказывал о своем дяде? Однажды он тоже заболел и не захотел, чтобы доктора оказывали ему помощь. Он даже кричал на них, когда врачи подходили к его постели. А потом он умер.
— Ладно-ладно, — сказал Харольд.
Скорость, с которой говорил мальчик, сломила его бунтарскую натуру. К тому же он сильно устал. Старик сдался и покорно лег на траву, дав парамедикам возможность заниматься своими делами. А если они начнут доставлять неприятности, подумал Харольд, он всегда мог послать их куда подальше. Это, ребята, Америка!
Тем временем Макс вновь начал пересказывать истории смерти своего покойного дяди. Его речь, похожая на барабанную дробь, быстро довела Харольда до сонного состояния.
— Мы опаздываем, — сказала старая темнокожая женщина.
Харольд сел на койке, не понимая, каким образом он оказался здесь. В классе рисования было прохладнее, чем снаружи. Сумерки за окном подсказали ему, что он проспал почти всю вторую половину дня. Пластырь на предплечье и легкий зуд указывали место, где ему сделали укол.
— Проклятые доктора.
— Это плохое слово, — тут же отреагировал Джейкоб.
Они с Максом сидели на полу и играли в какую-то игру. Вскочив на ноги, оба мальчика подбежали к постели старика.
— Я раньше помалкивал, — продолжил Джейкоб, — но, честно говоря, маме не нравится, когда ты говоришь слово «проклятый».
— Да, это плохое слово, — согласился Харольд. — Что скажешь, если мы не будем сообщать маме о наших мелких провинностях?
— Ладно, — улыбнувшись, ответил Джейкоб. — Хочешь послушать шутку?
— О, да! — вмешался Макс. — Это смешная шутка, мистер Харольд. Одна из самых забавных, которые я слышал за долгое время. Мой дядя…
Харольд поднял руку, останавливая мальчика.
— Что за шутка, сынок?
— Чего боится камыш?
— Ка-мыш? — переспросил старик, прекрасно помня, как учил сына этой шутке незадолго до его смерти. — Не знаю.
— Котангенса.
Они засмеялись.
— Ты не можешь сидеть здесь весь день, — возмутилась Патрисия. — Мы уже опаздываем. Ужасно опаздываем! Это плохие манеры! Ты заставляешь людей ждать. Они начнут беспокоиться.
Темнокожая женщина похлопала Харольда по колену.
— Пожалуйста, — сказала она. — Я не хочу, чтобы меня считали бескультурной дамой. Моя мать дала мне хорошее воспитание. Когда мы поедем? Я уже одета.
— Скоро, — ответил старик, сам не зная, по какой причине.
— С ней все в порядке? — спросил Макс.
Обычно мальчик говорил по дюжине фраз кряду, поэтому Харольд решил подождать, когда последует остальная часть словесного потока. Его ожидания оказались напрасными. Патрисия теребила подол платья и сердито наблюдала за ними. Когда никто из них не сдвинулся с места, она расстроилась еще больше.
— Леди просто смущена, — пояснил мальчикам Харольд.
— Я не смущена! — отдернув руку от его колена, вскричала Патрисия.
— Хорошо, — сказал старик, нежно погладив ее по плечу. — Ты нисколько не смущена. И мы никуда не опаздываем. Нам давно уже позвонили и сказали, что время встречи изменилось. У них возникли неотложные дела.
— Они отменили встречу?
— Нет. Конечно, нет. Просто перенесли ее на другое время.
— Они это сделали? Они отменили встречу, потому что мы опоздали! Это ужасно! Они рассердились на нас!
— Нет, милая, — сказал Харольд. — Все как раз наоборот.
Он пересел на ее койку, радуясь тому, что его тело вернулось к обычному состоянию. Похоже, эти чертовы доктора оказались не такими уж и плохими
